Александр Сидоров: Песнь о моей Мурке

В 1932 году Утесов даже записывает «Бублички» на пластинку, которая продавалась только в магазинах Торгсина. Правда, Леонид Осипович ограничился одним куплетом в следующей версии:

Кстати, Леонид Утесов тоже не сомневался в авторстве Ядова. Он говорил об этом в своем последнем интервью Зиновию Паперному (Театральная жизнь. 1987. № 14):

«— Ваша любимая песня?

— Песня протеста.

— Против чего?

— Не против чего, а про что. Про тесто. Короче говоря, «Бублики».

И он поет:

— А кто автор?

— Яков Ядов».

То, что «Бублички» исполняли именно Красавин и Утесов, — не случайно. В те времена куплетисты делились на «салонных» («фрачных») и «рваных» («босяков»). Красавин и Утесов относились ко второму типу. Во всяком случае, Утесов начинал с маски оборванца, ею пользовались и многие другие эстрадники — Николай Смирнов-Сокольский, Василий Гущинский. А родоначальником «босяцкой» эстрады по праву следует признать блистательного Михаила Савоярова, который использовал маску «босяка» еще в 1915 году и сочинил специальные куплеты: «Я — босяк и тем горжуся, Савояровым зовуся». Учеником Савоярова и был Красавин.

Но вернемся к «Бубличкам». На авторстве Ядова настаивает и Константин Паустовский. Он вспоминает в четвертой книге своей «Повести о жизни»:

«Весной 1922 года я уехал из Одессы на Кавказ и несколько месяцев прожил в Батуме.

Однажды я неожиданно встретил на батумском приморском бульваре Ядова. Он сидел один, сгорбившись, надвинув на глаза старую соломенную шляпу, и что-то чертил тростью на песке.

Я подошел к нему. Мы обрадовались друг другу и вместе пошли пообедать в ресторан «Мирамар».

Там было много народу, пахло шашлыками и лиловым вином «Изабелла». На эстраде оркестр (тогда еще не существовало джазов и мало кто слышал даже про саксофон) играл попурри из разных опереток, потом заиграл знаменитую песенку Ядова:

Ядов усмехнулся, разглядывая скатерть, залитую вином. Я подошел к оркестру и сказал дирижеру, что в зале сидит автор этой песенки одесский поэт Ядов.

Оркестранты встали, подошли к нашему столику. Дирижер взмахнул рукой, и развязный мотив песенки загремел под дымными сводами ресторана.

Ядов поднялся. Посетители ресторана тоже встали и начали аплодировать ему. Ядов угостил оркестрантов вином. Они пили за его здоровье и произносили замысловатые тосты».

Как легко убедиться, у Красавина и Паустовского даты не соответствуют. Если песня была написана в 1926 году, как утверждает куплетист, то в 1922-м писатель никак ее слышать не мог. Есть смысл все-таки довериться именно Красавину. На это косвенно указывает хранящийся в его архиве первоначальный текст «Бубличков», который значительно отличается от более поздних переделок: