Иван Кулаев - Под счастливой звездой

В том экспрессном поезде, где я, по дороге в Петроград, встретил арестованного Гондатти, ехал мой хороший знакомый, военный юрист, уралец Сунцев с шестью казаками. Они ехали в столицу для участия в работах какого-то социалистического собрания. Около них все время увивались двое юношей. Видимо, они старались изо всех сил подготовить казаков к тому, как они должны будут держать себя в столице — в революционном смысле, конечно.

Бывало, в коридоре вагона сходилось со всей этой компанией еще несколько человек, и начинались политические дебаты. Кто-нибудь из пассажиров задавал иногда юношам, ехавшим с казаками, весьма серьезные вопросы, и те становились в тупик, по существу ответить ничего не могли, злились и, убегая, говорили:

— Вам, верно, Николая надо!

Вот, кажется, на вид такие несерьезные мальчики, а ведь могли же разложить такое могучее государство, каким была всем изобильная и богатая Россия.

Почему так случилось?

Может быть, потому, что население, в своей массе, не понимало своих гражданских обязанностей, своего долга перед родиной. Гражданские чувства в народе могли бы воспитать наши школы, но они, влача самое жалкое существование, сделать этого не смогли.

В моих поездках по Европе и Европейской России мне приходилось иной порой наблюдать грандиозные народные торжества. Хочется вспомнить некоторые из них и сказать по поводу них несколько слов.

В Берлине я наблюдал торжества по случаю 25-летия вступления на престол императора Вильгельма. Помню, сотни тысяч людей наполняли главные улицы столицы и двигались, как волны морские. Шумно, с величайшим энтузиазмом, немцы приветствовали императора, который выходил на балкон своего дворца, улыбался и раскланивался.

Было в этом торжестве много радости и ликования; было, я думаю, радостно и светло и в душе самого императора, сумевшего поднять свой народ на такую большую высоту.

Казалось тогда, никакое неблагополучие не могло угрожать в будущем ни императору Германии, ни его народу. Но судьба распорядилась по-своему, и через некоторый промежуток времени император Вильгельм оказался изгнанником из своей страны.

Великая война 1914–1918 годов принесла пагубу и несчастье не только Германии, но и всему миру. Несмотря на это, она никого и ничему не научила: мир напряженно готовится к новой войне, которая может стать всемирной катастрофой…

Скажу несколько слов о втором, более величавом и торжественном однородном зрелище, каковое мне случилось видеть, — это празднование 25-летия царствования английского короля Георга V. Празднование это происходило 6 мая 1935 года.

Я приехал из Парижа в Лондон дней за пять до юбилейного торжества, и мне удалось увидеть всю подготовку к этому торжеству в столице Англии. Остановился я здесь в хорошем отеле на одной из главных улиц Лондона, против парка Пикадилли, недалеко от королевского дворца. За пять дней мне пришлось много поездить по Лондону, и я всюду, не исключая и окраин города, видел, с каким единодушием многомиллионное население Лондона готовилось торжественно отпраздновать юбилейный праздник своего короля. Ни один дом и ни один домик не остался не украшенным зеленью, цветами и национальными флагами, и все это делалось населением с полной любовью и удовольствием, а отнюдь не по принуждению: народ проявлял свою любовь и преданность к обожаемому монарху.

Главные улицы Лондона, где должен был проезжать король с многочисленной свитой, были украшены особенно пышно и богато.

В день юбилея король и его свита ехали по этим улицам в автомобилях, тихим ходом; некоторые из лиц свиты проезжали верхами на лошадях. Миллионы человек толпились на тротуарах, но никто никому не мешал, и всем ясно было видно королевское шествие. Никакой полиции в массе народа не было видно. Королевские автомобили сопровождала конная охрана. В таком виде королевская процессия продвигалась по улицам города несколько миль и на своем пути была засыпаема цветами.

Примечательно было то, что все эти миллионы людей соблюдали при королевском шествии почтительную тишину.

Вдоль улиц, где проходила процессия, по обеим сторонам был установлен выше уровня улиц десяток рядов кресел, кои сдавались зрителям за плату. В центральных улицах плата за кресло взималась от 5 до 25 фунтов, и весь этот приблизительно миллион кресел был разобран. С этих мест публика могла ясно рассмотреть короля, королеву и всю их свиту во время их продвижения по городу.