Иван Кулаев - Под счастливой звездой

Гром грянул с ясного неба. Один из сыновей, Иван, увлекся золотопромышленностью, не в меру зарвался и потерял в результате миллион рублей. Второй сын, Михаил, жил постоянно в Томске и руководил продажей железа, одновременно управляя богатыми золотом Солгонскими приисками, которые приносили в год минимум 50 тысяч рублей чистой прибыли. К числу многочисленных функций Томской конторы Богомолова относился также взнос подесятинной подати — несколько сот рублей в год. В один роковой для них год Михаил Богомолов, по обыкновению, внес эту подать. Квитанцию о взносе ее следовало представить, к определенному сроку, окружному инженеру, ведающему горными делами. В конторе забыли отослать квитанцию по назначению, и, согласно закону, прииск был зачислен в казну.

Управляющий прииском, ничего не подозревая, затратил за зиму несколько десятков тысяч рублей на обстановку прииска. Добыча россыпного золота начиналась с мая месяца. В начале мая на прииск приехал окружной инженер, вызвал управляющего и обратился к нему с вопросом:

— Что вы, уважаемый, тут изволите делать?

— Как что? Приступили вот, по обыкновению, к добыче золота.

— Ах, значит, вы приступили к добыче золота? Так-так. А знаете ли вы, что за эту самую добычу вас следует, как хищников, отдать под суд?

Дальше инженер объяснил изумленному управляющему, что, вследствие несоблюдения законных формальностей, прииск зачислен в казну и предназначается к продаже с торгов. Работы были немедленно приостановлены, 150 рабочих, привезенных на прииск, пришлось уволить. Убытки по ликвидации работ выразились в сумме не менее 50 тысяч рублей. Начался суд. Более четырех лет бездействовал прииск. Богомоловы тяжбу выиграли, но окончательно разорились, и над делами их была назначена администрация.

С Михаилом Петровичем Богомоловым мы были добрыми знакомыми. Заручившись протекцией со стороны Михаила Петровича, я поехал на Урал, в Невьянский завод, к его отцу, и взял у него в аренду его Солгонский прииск. Вначале дела мои пошли удачно: на добычу золота первые три года жаловаться не приходилось. Но спустя три года запас золота иссяк: не выработанная Богомоловыми площадь с запасом золота была невелика. Первоначальный успех воодушевил меня. Во мне крепла уверенность, что мне удастся найти золотые россыпи, которые обогатят меня. Я с увлечением предался этому делу: приобретал прииска в собственность, брал их в аренду, производил разведки новых золотоносных площадей в различных районах ачинской, минусинской и мариинской тайги, но все напрасно. Мои старания успехом не увенчались, и я решил перенести свою деятельность в другие места.

После пятнадцати лет беспрерывной кипучей деятельности я оказался буквально у разбитого корыта: после ликвидации всех моих дел у меня на руках осталось всего 2 тысячи рублей. Надо было что-то предпринимать. Я кинулся искать счастья на Алтай, на прииски, принадлежавшие Кабинету его величества. Главное управление приисками, заводами и безграничными пространствами кабинетских земель находилось в Барнауле. Все эти земли, прииски и заводы, с сетью административных учреждений, составляли своеобразное государство в государстве. Контора, ведавшая специально горными делами, обосновалась в районе добычи золота, в селе Егорьевском, в 100 верстах от Барнаула. В прежнее время население Егорьевского сплошь состояло из крепостных, приставленных к горному делу. С момента освобождения от крепостной зависимости многие из них занялись сельским хозяйством; другие обратились в старателей. Старатели искали золото где хотели, применяя при добыче его самые примитивные способы. Контора приисков принимала золото по 2 рубля 50 копеек за золотник, на вольном же рынке золотник стоил четыре рубля пятьдесят копеек. Из-за резкой разницы в цене приблизительно половина золота расхищалась, уходя на сторону. С этим хищничеством пытались бороться. Были наняты специальные служащие, получившие название объездчиков, которые, объезжая места работ, должны были контролировать добычу золота; но эта мера не принесла желаемых результатов по двум причинам: во-первых, вследствие разбросанности участков работ, во-вторых, потому, что крупные артели, которым удавалось добыть значительное количество золота, находили более выгодным для себя дать объездчику взятку. Часто сумма взятки определялась в процентном отношении к добытому золоту. Кроме объездчиков, других контролеров не было, поэтому артели знали, что никто их больше тревожить не станет.