Станислав Грибанов: Хроника времён Василия Сталина

Сестра долго сопротивлялась браку с нелюбимым человеком, к тому же старше ее на двадцать с лишним лет, но была вынуждена уступить, и 24 марта 1919 года был зарегистрирован брак между Сталиным, которому шел сороковой год, и 18-летней Аллилуевой, а через пять месяцев родился их сын Василий (кстати сказать, она не изменила своей девичьей фамилии).

Тем не менее Сергей Яковлевич, презиравший Сталина, описал это глубоко возмутившее его событие, оставившее неизгладимый след в его душе, а рукопись, отлично зная характер и повадки своего зятя, закопал на даче под Москвой. Эту тайну он доверил лишь мне, своей старшей дочери».

Такой вот горячий кавказец был — если верить рассказу Анны Сергеевны. Хотя из других источников известно, что Сталин с Надеждой Аллилуевой стали мужем и женой в Питере в 1918-м, а на фронт они отправились уже из Москвы. В книге «Двадцать писем к другу» Светлана Аллилуева так и пишет: «Вскоре мама вышла замуж и приехала с мужем в Москву. Там она стала работать в секретариате у В.И. Ленина, у Л.А. Фотиевой. Затем уехала с моим отцом на Южный фронт».

Анна Сергеевна, по рассказам людей, знавших ее, запомнилась как человек мягкий, добросердечный. «Она была бы идеальным врачом-психиатром, — пишет Светлана Аллилуева. — Но судьба ее повернулась иначе — она сама оказалась, в конце концов, психически больной…»

Арестованная Берией в 1948 году, Анна Сергеевна отсидела несколько лет в одиночке. Когда вернулась, то психика ее была нарушена. Так что достоверность истории, приключившейся в революционном вагоне с гимназисткой Наденькой и пылким Кобой, маловероятна.

Подтверждением тому рождение Васи. Тут-то, если следовать рассказу, вообще полная несуразица получается. Дело в том, что мальчик Вася родился от любви «одного чудесного грузина» не в августе 1919-го, а спустя полтора года от этой даты. И тут никуда не деться. Как бы горяч кавказец Коба ни был, а девять месяцев для рождения человека — вполне по-божески, это уж надо выносить. Тут даже принадлежность к партии большевиков не поможет.

Й свидетелей тому девятимесячному периоду Надежды Аллилуевой — пол-Кремля. Та же Фотиева, личный секретарь Ленина. Она заметила даже настроение Сталина в связи с рождением сына: «Когда родился Вася, Сталин перестал с Надей разговаривать. А у них повелось так: он называл ее на «ты», а она говорила ему «вы». Не разговаривал целый месяц…»

Что делать, очень уж, видно, хотел Коба, чтобы в его семье была девочка. Зато, когда она появилась, его «хозяюшка», «Сетанка», «воробушек», ох и полюбил дочку этот кавказский человек, грубоватый, необласканный жизнью, рано вставший на крутой путь революционера — передельщика мира.

А вот к своим сыновьям Иосиф Сталин относился всегда сдержанно, требовательно, порой сурово. То ли готовил к испытаниям, которые — знал, интуитивно предчувствовал! — выпадут на их долю. То ли видел, что живут они не так, как ему хотелось бы. Может, вспоминал свою жизнь в бедной семье сапожника Виссариона?..

Всеволод Вишневский описывает домик, где родился и провел раннее детство Сталин: «Это — единственная маленькая комната… в три окошка… Простой обеденный стол, покрытый полотняной скатертью с серовато-голубой каймой. За столом могут сидеть только четыре человека. Когда приходили гости, хозяйка поднимала добавочную откидную доску. Четыре не крашенных деревянных табуретки. На столе глиняная тарелка и желтовато-коричневый глиняный кувшин для воды. Рядом стоит старая медная керосиновая лампа… Вот кровать, покрытая двумя крестьянскими рукодельными покрывалами… Вот стоит небольшой сундук. В нем помещалось почти все имущество семьи… Вот и подвал, низкий, темный. Здесь стояла колыбель Сталина».

Coco, так звали Иосифа в детстве, после того как отец уехал из Гори в Тифлис, остался на попечении матери. Она работала прачкой, но решила отдать сына в духовное училище, куда не всех-то и принимали. Coco не подвел очень любившую его мать: он переходил из класса в класс по первому разряду, как первый ученик. Его способности бросались в глаза всем. За два года он хорошо усвоил ноты и свободно пел по ним. Вскоре стал помогать дирижеру и руководил хором. Семинаристы исполняли произведения Бортнянского, Турчанинова, Чайковского. У Coco был приятный высокий голос — дискант, и он обычно выступал дуэтом и соло.

Юный Иосиф научился и отлично рисовать, хотя в те годы рисованию в училищах не обучали. В семинарии висели нарисованные им портреты Шота Руставели, других грузинских писателей. Он зачитывался научной и художественной литературой, сам написал несколько стихотворений, которые тогда же были напечатаны в газете, вошли в юбилейный сборник, посвященный поэту, певцу крестьянского труда — князю Эристави, и даже в учебник родного языка, изданный в 191.6 году. Вот одно из них: