Сергей Соловьев - Сочинения (Том 2)

С этою целью он заботливо исключает все известия о том, что князья признавали это лучшее право. Так, он не упоминает о том, что Ростиславичи не признавали за Андреем одно право сильного, что они признавали это право и за собою, потому что вооружились против Андрея; но за последним они признавали еще другое право - право родового старшинства, по которому они считали его себе отцом и обращались к нему так: "Мы называли тебя отцом себе, мы до сих пор почитали тебя, как отца, по любви". Такое же право было и за великим князем Всеволодом, который сам свидетельствует о своем праве, говоря Ростиславичам: "Вы назвали меня старшим в своем Владимировом племени".

Что признавалось это право, по которому князья должны были занимать столы не захватом, а вследствие родового старшинства, неопровержимым свидетельством служат приведенные в летописи слова великого князя Ярослава I сыну его Всеволоду: "Аще ти подаст Бог приять власть стола моего, по братьи своей с правдою и не с насилием, то да ляжеши у гроба моего". Как же г. Сергеевич разделывается с этим местом летописи, которое он спрятал в длинном примечании, где говорится о завещаниях московских князей? "Так как это место, - говорит г.

Сергеевич, - находится в посмертной похвале Всеволоду, написанной очень дружественной ему рукой, то скорее надо думать, что оно сочинено самим летописцем для оправдания совершившихся событий". Но отчаянное средство помочь не может: если бы даже и позволительно было предположить, что летописец неизвестно для чего выдумал слова Ярославовы, то его свидетельство нисколько не теряет своего значения, ибо он мог высказать только представление о правде, какое господствовало в современном ему обществе.