Лев Минц - Блистательный Химьяр и плиссировка юбок

Уточним: речь идет о верхушке сефардской общины. Ибо сефарды, об истории и успехах которых мы кратко и с должным уважением поведали, к тому времени давно уже не составляли большинства среди евреев в стране. Еще с Тридцатилетней войны (начавшейся в 1618 году), а особенно — со времен Хмельницкого (середина XVII века) в страну начали просачиваться ашкеназы. Видимо, слухи о спокойной стране, где не мешают жить, доходили аж до Белой Церкви и даже далее.

Кстати, о Хмельницком. К этой личности и на Украине-то по-разному относятся, а уж для евреев слово «Хмельницкис цайтн» имеет лишь одно значение: врагам чтоб нашим так было вполовину! Но все же (хоть и меньше всего, наверное, думая о «Холандыи») изменения в голландской жизни он произвел о-го-го какие!

Правительство страны прибывающим не препятствовало, но (закон превыше всего!) требовало, чтобы они подчинялись руководству еврейской общины страны. В этом, кстати, и заключался смысл религиозной автономии, включавшей права суда над членами общины и на цензуру печатных изданий. Ашкеназы говорили на другом языке, были почти поголовно бедны (чтоб не сказать, нищи) и совсем не могли похвастаться европейским образованием. И долгое время основными их занятиями были коробейничество, торговля скотом и служба в домах богатых сефардов в качестве слуг, грузчиков, приказчиков, портных, сапожников — в общем, все-чего-прикажете. Молились в разных синагогах, и отношения между группами долгое время оставались натянутыми.

Впрочем, как учит история, евреи (стиснув зубы и работая по семнадцать часов в сутки) всегда выбьются и займут свое место. И к концу XVII века ашкеназы заняли прочные ведущие позиции и в книгопечатании (причем не только как типографские разнорабочие), и в обработке алмазов (поначалу как квалифицированные шлифовщики, а потом — и как хозяева). К XVIII веку сефарды превратились в стране в незначительное меньшинство: ко времени Французской революции их было всего тысячи три против 27 тысяч ашкеназов. Но в глазах правительства страны и всего голландского общества еврейство страны представляла именно сефардская элита.

Когда французы свергли Оранскую династию и оккупировали страну, сефардские лидеры так и остались оранистами-монархистами. У появившихся же к тому времени образованных и богатых ашкеназов идеи Французской революции встретили горячий отклик. Но, честно говоря, даже среди них сторонники эмансипации были в меньшинстве. Потому что большинство оставалось очень бедным.

И очень верующим.

Главным же последствием происшедшего было то, что власти перестали глядеть на сефардов как на единственных представителей еврейства.

В 1848 году в Голландии было провозглашено отделение церкви от государства. Евреи — как и другие лояльные граждане — должны были выработать собственный общинный устав. Бедные власти! Они забыли, что имеют дело с племенем, которое три тысячи лет все никак не может договориться между собой! И сефарды с ашкеназами выполняли свой долг лояльных голландских граждан ни много ни мало, а целых двадцать два года. И в 1870 году появился не один, а два центра — сефардский и ашкеназский.

Но зато сторонникам «реформированного иудаизма» отпор они дали сообща…

Можно сказать, что до немецкой оккупации голландская еврейская община дожила довольно спокойно, хотя состав ее опять изменился. Всего в Голландии жило около 140 тысяч евреев — 130 с лишним тысяч из которых было ашкеназского происхождения, а 4 с небольшим тысячи — сефардского. Теперь же к ним добавились тысяч тридцать беженцев из уже оккупированных немцами стран — без гражданства, без документов и (с точки зрения традиционного европейского законодательства, считающего национальностью подданство) просто подозрительных: а кем еще следовало их считать, как не немцами, австрийцами или чехами, т. е. гражданами созданного нацистами Протектората Чехии и Моравии? Стоит ли удивляться тому, что голландское правительство этому совсем не радовалось. И так ждали удара в любой момент, а тут поди пойми — евреи-беженцы это или гитлеровские агенты? Но даже при этом голландские власти не повели себя так же хамски (давайте уж называть вещи своими именами!), как швейцарские. Тем более что уж Швейцарии-то никакая оккупация не угрожала. Правительство Голландии организовало лагерь для беженцев в Вестерборке, на самой границе с Германией; учитывая размеры страны, большой разницы между ним и лагерем, скажем, на французской границе не было. Ведала лагерем еврейская община, которая всячески пыталась помочь беженцам.