Михаил Гефтер - Третьего тысячелетия не будет. Русская история игры с человечеством

Если Россия сохранится в виде человеческого пространства, то столкнется с плюрализмом наследства . Нам не стать наследниками только пути, пройденного Западом, даже считая его более привлекательным в его нынешней форме, — кстати, совсем недавней. Русские обречены на множественное наследование , а внутри него уже обозначились глобальные разломы.

— То есть мы обречены вечно быть моделью того, что нельзя привести ни к общему виду, ни к единому знаменателю?

— Да. Не повторяя путь других, а перерабатывая все опыты, не исключая своего собственного. Тогда и китайский опыт самоограничения при самоостановке не так бесполезен, как кажется. И японский опыт скромного ученичества, перерастающего в новаторство в формах того же ученичества. Но главное — не сумма опытов, а восприимчивый к ним интеграт — вот принципиально новое. И в нем решение чаадаевской проблемы.

— Надо бы заново пройти все темные повороты и углы, на которых XX век представал своей тревожной, непонятой стороной — и вместе с тем прояснялись бы сама эта тревога и непонятность. Сопоставления с XVI веком, или с исходным христианским рубежом, выступают в этой связи эпохами, когда человеку приходилось иметь дело со временем напрямую — и время творить . Не говоря об Иисусе со всей иудео-христианской историей, но ведь и Шекспир творил время как таковое , себе и человеку довлеющее. Булгаков в разговоре заметил, что главным действующим лицом в «Гамлете» не менее принца является время. Которое вступает в действие неожиданно, через раздвоение главного действующего лица.

Главное неудобство человека в ХХ веке то, что он опять очутился один на один со временем — которое сам создал, но которым уже не в силах распорядиться. Время то прибывает, то убывает, норовя его пожрать, продиктовать условия жизни.

— Время в истории действует в специфической форме прежде-временности , без чего неясна ситуация выбора. Говоря об истории, мы говорим об аномальной норме — человек сам творит пороговую ситуацию. Отличая ее от тупиковых, где, загнанный в угол, он бунтует и превращается в зверя, отстаивая телесное существование.

Сегодня мы в точке, которая уже не вполне исторична, она за пределами истории. Человек опять решает эволюционную задачу, проблему сохранения своего вида. Наше историческое сознание впервые решает чисто эволюционные проблемы. В этом трудность момента.

Сознание человека не решало эволюционных задач. Те решались средствами эволюции, на что потрачены миллионы лет от пред-предков до рубежа речи — гибелью неудачных форм, их отбраковкой. Либо собственно историческими способами, которые были аэволюционными. Неслучайно понятие вида заместилось понятием «человечество», отнюдь не эволюционным понятием. А его реинтерпретировали как эволюционное — и хотят решать эволюционные задачи, применяя исторические средства политики.

Исторические задачи были человечней эволюционных задач . Как Homo historicus решать задачу сохранения себя не отъемлемой частью природы? Задачу сохранения вида Homo sapiens от того, что грозит виду изнутри его самого? С разных сторон идет пальпирование истории. За всем стоит тревожность потери и ощущение ее присутствия.

— У нас есть узловой пункт. Мы все крутимся вокруг него, но недопроработали, хотя уже прощупали. Холодная война, ее неполное исчерпание и родовой надлом в людях. Что скрыто в глубине?

— А в чем родовой надлом?

— Человек впервые жил в смирительной рубахе планетарных масштабов, во имя высших проявлений того, что звалось прогрессом. Его как бы вернули в древность, в зону табуизирования, где он снова познал Запрет. Происходящий на этот раз не от ограниченности его первых шагов от обреченности вида к самосохранению. Нет, к этому люди пришли на высоком взлете духа, победителями в страшной Второй мировой войне.

— Но холодная война ушла — разве пришел мир? Кто победитель?

— Его нет. Человеку из этого состояния не вернуться к состоянию ДО, к прогрессу без смирительной рубахи. Он может вернуться только к первичным основаниям вида. Почему?

Человек — существо, живущее на Земле. Земля, по моему непросвещенному мнению, уникальное тело Вселенной. Сочетание благоприятных условий для жизни вообще и особо для жизни человека.