Всеволод Егорьев - Операции владивостокских крейсеров в русско-японскую войну 1904-1905 гг.

В 13 часов крейсеры легли на курс, ведущий к Корейским берегам, проложив его на порт Шестакова (Симпо).

Дальнейшее плавание проходило в условиях жестокого зимнего шторма от зюйд-веста, постепенно заходившего к весту и норд-весту. Океанские крейсеры были вынуждены, уменьшив ход, держаться против волны. Иначе в машинах наблюдались жестокие перебои. Вода вкатывалась на палубу и заливала каналы орудий, в которых, благодаря морозу, образовался слой льда, покрывавший нарезы. В большинстве орудий лед заполнил постепенно весь канал. Снаряды, ранее досланные при заряжании орудий до нарезов, нельзя было извлечь, лед же, образовавшийся внутри каналов, не позволял разрядки выстрелом.

Трудности, возникшие из-за этого, изложены в историческом журнале крейсера «Россия» следующими словами:

«Немедленно с постановкой на якорь (во Владивостоке. – В. Е.) приступили к разряжанию и очистке ото льда орудий.

Некоторые из них удалось разрядить довольно легко, вырубив из канала лед и введя туда обыкновенный прибойник. Зато с 6-дюймовыми орудиями под полубаком пришлось повозиться, так как их каналы были сплошь заполнены льдом, вырубить который было очень трудно. Для их разряжания и очистки был применен следующий способ: сначала расходили и вынули из канала засевший в нарезы снаряд, действуя древками прибойника с винтом на конце. Затем, обогрев дульную часть паром, проведенным через охватывающий орудие змеевик, выколотили прибойником с казенной части цельную ледяную болванку, заполнявшую канал. Для разряжания 8-дюймовых орудий тоже пришлось употребить особый способ, т. к. все обычные меры не привели ни к чему».

Для разрядки этих орудий пришлось применять двойные усилия: 1) удары ручником по специально сооруженному особо прочному разряднику, который вводился в канал через дульную часть, и 2) применение обгалдера и талей со стороны казенной части.

Практически артиллерия, а следовательно, и корабли оказались небоеспособными.

Шторм нанес некоторые материальные повреждения русским крейсерам. На «России» снесло выстрел, сорвало железный люк на полубаке, вырвало и унесло за борт с верхней палубы несколько ящиков с запасными частями от орудий, деревянные верхние палубы местами дали течь, которая вызвала короткие замыкания проводов. Не обошлось без жертв среди личного состава.

Ночью на «Громобое» с кормового балкона был смыт за борт и погиб человек, спущенный туда на конце для задраивания иллюминаторов.

Шторм несколько смягчился утром 12-го, но снова усилился к вечеру того же дня.

Пройдя приблизительно полпути от Цугарского пролива до Корейских берегов залива Браутона, отряд повернул на Владивосток.

Командующий отрядом Рейценштейн следующим образом объяснял последующие после потопления «Наканоура Мару» свои решения: [73] 1 Телеграмма Рейценштейна наместнику («Русско-японская война», Документы, отд. II, кн. 1, стр. 80).

«.. . обстоятельства погоды не позволили итти вдоль берега (японского.-В. Е.), почему взял курс на Шестаков, чтобы выдержать шторм в море и подойти к корейскому берегу. Вследствие бурного состояния моря, мог держаться против зыби только 5-ю узлами, причем сильно заливало, и при 9° мороза крейсеры обмерзли и пушки покрылись слоем льда. Выдержал два жестоких шторма, продолжавшихся 3 суток. . . Качка, холод, напряженное внимание сильно утомили команды. 1 февраля, по свежести погоды, подход к корейскому берегу и его обход стал невозможен, а расход угля не позволил итти на серьёзное дело, почему решил следовать Владивосток, чтобы сохранить отряд и осмотреться. Опыт показал, что для смелой крейсерской службы в зимнее время более 5 дней отряд ходить не должен. Надо иметь большой ход, чтобы скоро появляться в различных местах. «Рюрик» может держать уверенно только 15 узлов».

Как этому, так и вообще всем донесениям Рейценштейна, были свойственны в сильной степени те черты, которыми отличались «реляции» прежнего времени. «Реляции» – с обычными преувеличениями «объективных» трудностей, с выдвижением всякого рода природных препятствий в виде шторма, тумана, ледяного покрова и тому подобное.

Однако, шторм, перенесенный крейсерами, был действительно тяжел, особенно благодаря довольно сильному морозу, его сопровождавшему. Так, в брошюре Г. К. «На крейсере «Россия» (стр. 8) у менее заинтересованного в самооправдании участника (автора брошюры) находим следующее:

«Когда я вступил в 8 часов вечера на вахту, трудно себе представить, что творилось вокруг в море: оно прямо кипело, от брызг стоял какой-то туман, вершины громадных валов вкатывались на полубак, а он у нас очень почтенной высоты; соленые брызги кололи лицо, как иголки. На мостике трудно было удержаться от ветра на ногах и приходилось помогать руками, перетягиваясь от предмета к предмету».