Всеволод Егорьев - Операции владивостокских крейсеров в русско-японскую войну 1904-1905 гг.

Для русских крейсеров, у которых броня защищала только так называемые жизненные части (машины, котлы, погреба боезапасов) и только на «Громобое», кроме того, и артиллерию, – именно фугасный снаряд должен был быть наиболее страшным оружием.

С первых же мгновений боя сильнейшее фугасное действие японских (английских) снарядов выявилось со всей очевидностью (см. рис. 2, 3, 4, 5).

Попадая в корабль даже в такие тонкие преграды, как стальные листы дымовых труб, [289]они мгновенно взрывались, разворачивая при этом громадные дыры при входе снаряда и раскрывая целые ворота при вылете; мельчайшие осколки снарядов и обломки от разрушенных частей корабельного корпуса и надстроек поражали личный состав. Взрывы снарядов производили частые пожары, находившие себе пищу в деревянных частях, во многих застарелых слоях масляной краски, так обильно расходовавшейся в целях поддержания «блестящего» внешнего вида кораблей царского флота в мирное время (см. рис. 7).

Однако, еще более благодарной пищей для пожаров были заготовленные у всех орудий патроны и кокоры с зарядами. Получавшаяся диспропорция между быстротой подачи боезапаса и скоростью его расходования (элеваторы не были повреждены, значительная же часть орудий перестала стрелять из-за повреждений) приводила к созданию весьма опасных «складов боезапаса» возле незащищенных броней орудий. Громадное пламя вырывалось из горящих зарядов, однако, как правило, они не взрывались, а лишь бурно горели.

Рис. 2. Разбитая в бою 14 августа 1904 г. кормовая труба «России».

Рис. 3. Дымовая труба «Громобоя».

Такие пожары, правда, быстро ликвидируемые героической работой команды, неоднократно возникали на «России» и на других русских крейсерах.

Горение пороха в картузах сопровождалось иногда разбрасыванием горящих пороховых лент. При пожаре на крейсере «Россия» под полубаком несколько таких лент упало по элеваторным шахтам в погреба боезапасов, и только немедленные действия команды погреба, тушившей их матами, предотвратило дальнейшую опасность.

Рис. 4. Кормовая часть «Громобоя»-входные пробоины от двух снарядов.

Рис. 5. Вход в боевую рубку «Громобоя»; 1) место разрыва снаряда, 2) вертикальная броня рубки. 3) дымовая труба, 4) задний броневой траверс. 5) грибовидная крышка рубки.

Все, что не было закрыто броней, подвергалось поражению. На «России» были разбиты все шесть прожекторов, на «Громобое» – четыре.

Три дымовые трубы «Россию) получили жестокие разрушения подбиты были и мачты, причем в фок-мачте флагманского корабля оказалось две пробоины. Из них одна от иеразорвавшегося 152-мм снаряда (видимо на излете). Пробив одну стенку цилиндра мачты, снаряд упал вдоль по ней в отделение носовых динамомашин, где из опасения взрыва его долго поливали водой, чтобы он остыл.

Рис. 6. Попадания снаряда в броню каземата на «Громобоя»

Взрывающиеся снаряды давали громадное количество осколков. Для характеристики числа их можно отметить, что иногда одного человека осыпало многими десятками осколков, причем и мельчайшие из них наносили человеку весьма многочисленные поверхностные ранения. [290]Как показал опыт, хорошим прикрытием от них, получившим затем большое распространение на владивостокских крейсерах, оказывались связанные койки, скрепленные между собой старыми, снятыми с вооружения, противоторпедными сетями (рис. 9).

Из строя были выведены надводные торпедные аппараты «России». Торпеды, заряженные по боевой тревоге, могли в бою внушать серьезные опасения за их взрыв от огня противника. Однако, эти опасения не оправдались: осколками были перебиты дульные части аппаратов, у трех торпед были разбиты зарядные отделения, причем пироксилин одной из них сброшен за борт, четвертая торпеда, по видимому, частично взорвалась, но без серьезных повреждений для корпуса корабля. Сильное увлажнение пироксилинового заряда, применявшееся в то время в русском флоте и приводившее обычно к слабому разрушительному действию торпед (например, случай с «Садо Мару»), на этот раз оказалось на пользу.