Олег Шишкин - Битва за Гималаи. НКВД - магия и шпионаж

Кокаин — самая страшная штука на земле. Никогда не пичкайте себя этой дрянью. Даже если вам плохо, даже если вам кажется, что вы самый несчастный человек в мире, не обращайтесь к «доктору Кокаину». Иначе он сделает с вами то же самое, что и с Максом Думписом, бывшим латышским стрелком и кавалером ордена Красного Знамени.

Макс Думпис работал советским консулом в Кашгаре. Это один из крупных городов Западного Китая. Он был известен со времен Марко Поло и на Великом шелковом пути выделялся жирным пятном, настолько жирным, что СССР предпочитал иметь здесь своего дипломата. В 20-е годы Кашгар походил на один огромный рынок. Здесь можно было все купить и все продать. В том числе и кокаин. Думпис знал в нем толк. Он пристрастился к белому порошку в Афганистане, в Мазари-Шерифе, где когда-то тоже работал в консульстве, балансируя между алкоголизмом и наркоманией.

Но начнем все по порядку: кем был Макс Францевич Думпис до 17-го года? «Гнидой» и «придурком»— так звал его хозяин лесопилки, на которой Думпис ишачил с утра до ночи. А если хозяин был не в духе, если был пьян, он колотил Макса поленом. Он так долго и настырно внушал батраку его ничтожность, что Думпис, скопив немного денег, бросил лесопилку, закончил сельскую школу-трехлетку и уехал в Ригу — на политехнические курсы. Но недолго пришлось ему грызть науку — началась война, мобилизация, «обострение империалистических противоречий», и все это в сумме сделало Думписа курсантом Гатчинской военной школы. Здесь его также величали «гнидой» и «придурком», но в конце концов выдали ему погоны младшего офицера, попросту унтера, и направили в 4-й латышский строевой полк— подыхать в окопах. Перед самой отправкой на передовую Максу еще раз напомнили, кто он есть, но предложили выложить кишки за царя и Отечество.

Но в октябре 1917 года младший офицер сказал: «Хватит! Я не гнида и не придурок. И у меня есть трехлинейка, а эта штука может любому мозги вправить, кто думает иначе». Революционное брожение сделало из Думписа «человека» и его высшую форму — члена латвийского ревкома. В этом звании Макс и сам мог превратить любого и в гниду, и в придурка. Но Рига, столица Красной Латвии, пала, и Думпис, как и тысячи его соплеменников, оказался в числе латышских стрелков на Западном фронте.

Как бывший младший офицер, он быстро сделал карьеру в Красной Армии и во время польского похода командовал доблестной 10-й бригадой 4-й дивизии Западного фронта, того самого, который маршал Пилсудский раскрошил под Варшавой. Ну да Бог с ней, с Варшавой, утешал себя Думпис, когда в августе 1921 года бригадир получил предложение перейти работать дипломатом в Народный комиссариат иностранных дел. Сначала Макса загнали в Персию, потом в Афганистан, причем не в Кабул, а в Мазари-Шериф. Вот здесь-то все и началось.

Во-первых, в консульстве появился новый начальник бюро печати Георгий Агабеков. Как-то, разговорившись с Максом Францевичем, новичок предложил ему поработать на ОГПУ. Думпис не раздумывая дал согласие, и вскоре Агабеков мог похвастаться перед Центром: «…учредили резидентуру ОГПУ в Мазари-Шерифе (Афганистан); работа была поручена консулу Думпису» [94] Агабеков Г. ГПУ. — Берлин: Стрела. 1930.— С. 60. .

Консул активно включился в исследование района. Но однажды сделал промашку. Был среди его осведомителей один тип, торговавший кокаином. Белый порошок по виду ничем не отличался от зубного, разве что запахом. Афганец предложил Думпису попробовать зелья— так в жизнь Думписа вошел «доктор Кокаин». Когда год спустя Георгий Агабеков прибыл в Мазари-Шериф с инспекцией, он обнаружил в консульстве опустившегося наркомана и срочно сообщил об этом Центру. Оттуда дали знать в НКИД. Основное начальство вызвало проштрафившегося на ковер в Москву, пропесочило, пригрозило отправить в резерв и даже уволить, но потом коллегия решила не обижать кавалера ордена Красного Знамени и отправить его консулом в Кашгар — на исправление.

На новом поприще Думпис смог прийти в себя и развернул титаническую деятельность. В Кашгаре, как и Мазари-Шерифе, он продолжал служить двум господам: НКИДу и ОГПУ. Разведку особенно интересовал английский дипломат— консул Гиллан, несколько месяцев околачивавшийся в этом городе. До службы в Форин Офис британец, так же как и Макс, служил в армии и вышел в отставку в звании майора. Так же как и Макс, он служил и Форин Офис и Ми-5 — разведке.