Хайнц Хене - Черный орден СС. История охранных отрядов

Бригадефюрер СС Вальтер Шелленберг прекрасно понимал, что, используя еврейских заложников, можно завести связи с лагерем союзников. Поэтому он стал нащупывать контакты с видными евреями за рубежом и вышел на братьев Штернбухов, представлявших в Швейцарии союз американских раввинов. Им он также предложил освобождение евреев, находящихся на территориях, подвластных Гиммлеру. Через Штернбухов Шелленберг связался с бывшим швейцарским президентом доктором Жаном Марией Музи, который, исходя из чувства гуманности, решился принять участие в игре, предложенной бригадефюрером СС.

В начале октября 1944 года Музи заявил о своем согласии выехать в Германию, чтобы встретиться с Гиммлером для ведения переговоров о судьбе евреев. Неподалеку от Вены они встретились. Проявив сначала некоторую нерешительность, Гиммлер все же выразил согласие на выезд в Швейцарию евреев, находящихся в местах лишения свободы на территориях, контролируемых Германией. Присутствовавший на их встрече Шелленберг в своих мемуарах пишет, что Гиммлер сразу же отдал распоряжение начальнику главного управления имперской безопасности Кальтенбруннеру об улучшении условий жизни для евреев, пребывающих в концентрационных лагерях. Бехер, ныне оптовый торговец зерновыми в Бремене, подтверждает это высказывание Гиммлера. «Немедленно запрещаю ликвидацию евреев, – заявил шеф СС, – в любой форме и приказываю организовать уход за больными и слабыми».

Независимо от того, кто или что побудило Гиммлера отдать подобное распоряжение, оно послужило основой для конфликта его с Гитлером. Ведь СС проигнорировала требование фюрера о завершении еврейского вопроса независимо от военного положения Германии. Генрих Гиммлер сделал первый шаг, отдаливший его от божества. А Шелленберг в свою очередь решил воспользоваться шансом окончательно разорвать связь между диктатором и шефом СС и полиции. Усилия Шелленберга поддержал Керстен, к которому обратилось шведское правительство с просьбой помочь ему выйти из затруднительного внешнеполитического положения.

Чтобы избежать давления, оказываемого союзниками, требовавшими вступления Швеции в войну на стороне антигитлеровской коалиции, шведы решили предпринять своеобразную спасительную акцию. Швеция заявила о своей готовности снабжать узников концентрационных лагерей продуктами питания и размещать у себя освобождаемых заключенных. Предложение шведского министерства иностранных дел Гиммлер однако отклонил. Тогда был задействован Керстен, живший в то время в Стокгольме. И он принялся обрабатывать своего бывшего пациента. 8 декабря 1944 года во время их встречи в шварцвальдском Триберге Гиммлер согласился собрать всех скандинавских заключенных в сборном лагере Нойенгамме под Гамбургом. Питание и обеспечение их всем необходимым брал на себя шведский Красный Крест. Было обусловлено освобождение 1000 голландок, 800 француженок, 500 полячек, 400 бельгиек и по 50 датчанок и норвежек, которых должны были вывезти оттуда на шведских автобусах.

Министр иностранных дел Швеции Гюнтер, поблагодарив Керстена, просил 1 января 1945 года передать рейхсфюреру СС о готовности шведской стороны.

Но торопиться шведы не стали, видимо, рассчитывая, что стремительное развитие событий снимет необходимость их участия в этой акции. По прошествии месяца Гюнтер проинформировал Керстена, что транспортировкой заключенных займется племянник шведского короля, граф Фольке Бернадотт, вице-президент шведского Красного Креста.

Но и тот прилетел в осажденный и горевший Берлин, приземлившись на аэродроме Темпельхоф, лишь 16 февраля 1945 года. Его встретил Вальтер Шелленберг, сопровождавший графа на протокольную беседу с Кальтенбруннером.

Бернадотту скоро стало ясно, что Шелленберг преследовал главную цель – вовремя покинуть тонущий корабль. Впоследствии он отмечал в своих мемуарах, что «чувствовал к этому человечному нацисту определенное доверие». Шелленбергу было трудно склонить шведа к своим планам. Да и Гиммлер продолжал проявлять нерешительность, зная, что Кальтенбруннер внимательно следит за шахматными ходами шефа внешней разведки. Через Фогеляйна он даже запросил диктатора, как ему следует относиться к шведу и его миссии, на что Гитлер ответил: «В тотальной войне подобными глупостями достичь ничего нельзя».

Шелленбергу долго пришлось уговаривать Гиммлера, пока тот не решился принять Бернадотта. 19 февраля они с графом навестили рейхсфюрера СС в эсэсовском госпитале в Хоэнлихене.