Вадим Бурлак - Неизвестный Нью-Йорк. История. Легенды. Предания

Манхэттен, что означает «скалистая местность», тянется вдоль реки Гудзон примерно на 21 километр. Ширина острова не превышает четырех километров. Здесь находятся районы, кварталы, здания, известные даже тем, кто никогда не бывал в Нью-Йорке: Уолл-стрит, Национальный мемориал Федерал-холл, Бродвей, Чайнатаун, Гринвич-Виллидж, знаменитые небоскребы и скверы…

Англичане, захватившие во второй половине XVII века голландскую колонию Новый Амстердам, переименовали ее в Нью-Йорк. Один богатый торговец, прибывший из Лондона, приказал изготовить меч из чистого золота. Из друидских преданий он знал, что закопанное золотое оружие сбережет землю для ее хозяев.

Может быть, друиды были правы. Где конкретно лондонский торговец зарыл меч, — даже его родные не знали. Но Манхэттен остался землей предприимчивых англосаксов.

Примерно в то же время, когда бывшая голландская колония стала называться Нью-Йорком, сюда начался постоянный завоз рабов из Африки. А в 1776 году эти невольники составляли почти 20 процентов жителей британской колонии Северной Америки.

Вашингтон Ирвинг писал о рабах, доставленных в Нью-Йорк из Африки: «Эти негры, подобно монахам в Средние века, представляют сущий кладезь познаний обо всей округе, и будучи более предприимчивыми и сведущими, чем их хозяева, ведут всю иностранную торговлю, совершая частые путешествия в город в челноках, груженных устрицами, пахтаньем и капустой.

Они великие астрологи и предсказывают изменения погоды почти так же точно, как календарь; кроме того, они прекрасно играют на трехструнной скрипке; свист их почти столь же могуществен, как прославленная лира Орфея, ибо ни одна лошадь, ни один бык в округе, запряженный в плуг или в телегу, не тронутся с места, пока не услышат хорошо знакомый им свист их черного погонщика и товарища. А благодаря удивительной сноровке, с которой они считают на пальцах, к ним относятся с не меньшим почтением, чем относились когда-то к ученикам Пифагора, знакомым с тайнами священных четверок чисел».

Что же касается Манхэттена, Вашингтон Ирвинг, со свойственной ему иронией, писал, что название острова произошло от имени великого индейского духа Маниту. Этот дух якобы любил подолгу бывать здесь и наслаждаться чудесными окрестностями.

Но Вашингтон Ирвинг, размышляя о происхождении названия Манхэттена, отмечал, что «…самое бесспорное и достойное уважения из всех существующих свидетельств, на которое я вполне полагаюсь, ибо оно дает название одновременно мелодичное, поэтическое и выразительное, это свидетельство штурмана Джуэта, приведенное в… судовом журнале плавания великого Гудзона; Джуэт ясно и точно называет остров Манна-хата, то есть остров Манна, или, другими словами, “страна, изобилующая млеком и медом!..”»

«Черная мамба» поднимает голову

Историю о гарлемской стене-убийце я слышал много раз от разных людей. Кто вскользь, а кто обстоятельно и подробно, кто с усмешкой, а кто и с затаенным страхом вспоминал о ней. Верующие и не верящие ни во что.

Впервые о стене-убийце рассказала мне моя бабушка Настя. Вместе с моим дедом она жила в Гарлеме в двадцатых годах прошлого века. Потом я услышал эту историю от Дюка Эллингтона. Поведал мне о стене-убийце и известный американский журналист Арт Шилдс.

Наконец, в 1977 году, благодаря моему приятелю — неугомонному охотнику за всевозможными тайнами Нью-Йорка — Ричарду Бэйлу, я сам побывал в Гарлеме.

Моим проводником по этому району помимо Рича стал Гарри — словоохотливый негр-полицейский. Гарри родился и вырос в Гарлеме, поэтому знал здесь каждый дом, каждое злачное место, каждый закоулок…

Ничего привлекательного я не увидел. Нищета, ощущение опасности, отчаяния, безысходности. Возле пластиковых мешков с мусором, что валялись на тротуаре, возились, шумели чернокожие ребятишки. Неподалеку от них слепой саксофонист играл блюз. На ступеньках домов сидели старухи и безучастно смотрели куда-то поверх моей головы.