Василий Попов - Большая ничья. СССР от Победы до распада

Последний оперативный план войны, разработанный советским Генштабом и утвержденный Сталиным, датирован 14 октября (по другим данным, датой утверждения было 15 октября) 1940 г. В первом разделе плана (о противниках СССР) был сделан следующий вывод: «Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на Западе против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией, Финляндией, и на Востоке против Японии» {47} 47 См.: Горьков Ю. А. Кремль. Ставка. Генштаб. Тверь, 1995. С. 57. . Советский Союз готовился к войне «на два фронта» (и позже вел ее). Вот что следует понимать и помнить! Последующие события осени 1940 г. — весны 1941 г. должны были служить дополнительным аргументом в пользу сделанного в оперативном плане вывода о составе коалиции противников Советского Союза в предстоящей войне с Германией.

Итак, имелся утвержденный Сталиным план на случай войны с Германией и ее союзниками, по которому основы стратегического развертывания Советских Вооруженных Сил заключались в «активной обороне» с последующей задачей «нанесения поражения главным силам германской армии», что и нашло свое отражение в плане 1940 г. План предусматривал два варианта развертывания на Западе — к югу от Брест-Литовска и к северу от него. Генштаб разработал оба варианта, указав, что «окончательное решение на развертывание будет зависеть от той политической обстановки, которая сложится к началу войны» {48} 48 См.: 1941 год. В 2 кн. М., 1998. Кн. 1. С. 236-253. . Исполнителем плана был тогдашний заместитель начальника Оперативного управления Генштаба А.М. Василевский. С октября 1940 г. по февраль 1941 г. в план стратегического развертывания вносились непринципиальные изменения. Лишь после прихода в феврале 1941 г. нового начальника Генштаба Г.К. Жукова начались более решительные доработки, которые нашли свое отражение в уже упомянутых нами майских «Соображениях».

Зарубежные и отечественные историки, разделяющие мнение Суворова, исходят, как правило, из представления о том, что СССР до второй мировой войны и перед ее началом занимал доминирующую политическую и военную позицию в международной системе и это позволяло ему втягивать капиталистические державы в войну, иметь почти не ограниченные территориальные претензии и готовиться напасть на Германию если не в 1941 г., то уж не позднее 1942-го.

Некоторые историки с достаточным основанием полагают, что в майском 1941 г. предложении военных «просматривается, скорее, намерение вытянуть Сталина на объяснение, показав, что стратегии выжидания, наперед дарящей инициативу противнику, есть альтернативы» {49} 49 См.: Фалин В. М. Второй фронт. Антигитлеровская коалиция: конфликт интересов. М., 2000. С. 227. . Ссылаясь на слова «лично ему знакомого генерала, беседовавшего с маршалом С.К. Тимошенко вскоре после войны», В.М. Фалин считает, что Сталин отверг майскую записку военных «как совершенно чуждую его расчетам». Имеются также косвенные свидетельства со ссылками на беседы с маршалом Г.К. Жуковым, что Сталин категорически отклонил предложения военных, высказанные в их майских 1941 г. «Соображениях» {50} 50 См.: Военно-исторический журнал. 1995. № 3. С. 41; Светлишин Н. А. Крутые ступени судьбы. Хабаровск, 1992. С. 57-58. .

В 1995 г. в Институте российской истории вокруг книги «Ледокол» состоялась научная дискуссия, материалы которой были опубликованы. Участники дискуссии не пришли к какому-либо единому мнению. В декабре 1997 г. на заседании Ассоциации историков второй мировой войны была продолжена дискуссия по вопросу о существовании советских планов нападения на Германию в 1941 г. Большинство историков — В.А. Анфилов, М.А. Гареев, Ю.А. Горьков, Г.А. Куманев — высказали свое несогласие с мнением историка М.И. Мельтюхова о том, что «летом 1941 г. Советский Союз намеревался сам взять инициативу в свои руки и начать войну с Германией» {51} 51 См.: Война и политика. 1939-1941. М., 1999. С. 489-493. .

«Содержание советских оперативных планов, директивных идеологических документов ЦК ВКП(б) и военной пропаганды, — писал М.И. Мельтюхов в своей книге, — наряду с данными о непосредственных военных приготовлениях Красной Армии к наступлению недвусмысленно свидетельствует о намерении советского руководства совершить летом 1941 г. нападение на Германию (курсив наш. — В.П.) ». Он также полагал, что Сталин, отложив как минимум на месяц нападение на Германию, упустил свой единственный шанс сорвать германское вторжение {52} 52 См.: Мельтюхов М. И. Упущенный шанс Сталина. М., 2000. С. 499, 509. . В то же время большинство исследователей проблемы, включая многих видных зарубежных историков, считают, что попытки приписать Сталину часть или всю вину за немецкое нападение лишены всяких оснований. По их мнению, за подобными попытками стоит стремление умалить ответственность немецкой стороны за вероломное нападение на Советский Союз или вообще снять с нее такую ответственность.