Барбара Такман - Августовские пушки

Что бы ни говорил Бергсон, не чудо, а взаимосвязанные события первого месяца войны — со всеми присущими им предположениями, ошибками, обязательствами — решили исход боев на Марне. Что бы ни говорил фон Клук, просчеты германского командования и стойкость французского солдата в равной степени привели к поражению. Если бы немцы не перебросили два корпуса на русский фронт, один из них защитил бы правый фланг Бюлова и прикрыл брешь между ним и Клуком; другой корпус поддержал бы Хаузена, и тогда Фоша, возможно, удалось бы разбить. Россия, верная союзническому долгу, начала наступление без соответствующей подготовки и оттянула на себя эти части. Глава французской разведки полковник Дюпон, высоко оценивая действия русских, говорил: «Воздадим должное нашим союзникам — наша победа достигнута за счет их поражения».

Сыграли свою роль многие «если бы». Если бы немцы не сосредоточили слишком больших сил на левом фланге, пытаясь реализовать стратегию двойного охвата, если бы правое крыло не оторвалось от линий снабжения и если бы его солдаты не были так измотаны, если бы Клук действовал наравне с Бюловом и не обгонял его, если бы, даже в последний день, армия Клука вернулась обратно за Марну, а не направилась к Гран-Морену, тогда результат сражения мог быть другим и шестинедельный график завоевания Франции оказался бы выполненным; возможно, так бы и произошло, если бы не главное и решающее «если бы», а именно — если бы сам победный шестинедельный график не основывался на марше через территорию Бельгии. Вслед за этим Англия, вступив в войну, оказала определенное влияние на ход вооруженной борьбы в Европе, мировое общественное мнение осудило захватчика, Германия, нажив в Бельгии врага, вынуждена была оставлять на ее территории дивизии, очень пригодившиеся бы ей на Марне. В то же время силы союзников пополнились пятью английскими дивизиями.

На Марне союзники добились численного превосходства, которого им не удалось достичь во время Пограничного сражения. Отчасти сыграло роль то, что немцы сняли с этого фронта несколько дивизий, а французы склонили чашу весов в свою пользу, перебросив подкрепления, взятые у стойко сражавшихся армий, а также у 3-й армии. Когда другие отступали, эти две армии, Кастельно и Дюбая, сумели защитить свои рубежи и не пропустить врага через восточные ворота Франции. Почти восемнадцать дней они сдерживали неослабевавший натиск немцев до тех пор, пока Мольтке, слишком поздно убедившийся в провале этой операции, не приказал 8 сентября прекратить атаки на укрепленную оборонительную линию французов. Если бы французские 1-я и 2-я армии дрогнули, не выдержали, если бы они отступили 3 сентября после последнего штурма армий Рупрехта, немцы выиграли бы свои Канны, и тогда французы не смогли бы предпринять контрнаступление ни на Марне, ни на Сене, ни в любом другом месте. Если на Марне и случилось чудо, то оно стало возможным благодаря боям на Мозеле.

Без Жоффра союзные силы не смогли бы противостоять удару германских армий. В трагические и страшные двенадцать дней отступления именно его несокрушимая уверенность предотвратила превращение французской армии в бесформенную, деморализованную массу. Более блестящий, более инициативный и оригинально мыслящий командующий, возможно, не совершил бы крупных ошибок на начальном этапе войны, однако после понесенного поражения Жоффр дал Франции то, в чем она так остро нуждалась. Трудно представить на его месте другого человека, который смог бы остановить отступление французских армий и снова вдохнуть в них надежду на победу. Однако, когда наступил критический момент, один Жоффр ничего бы не сумел сделать. Операция, которую он планировал начать с рубежей на Сене, возможно, опоздала. И лишь благодаря Галлиени, увидевшему удобную возможность и решившему немедленно ее использовать, французская армия предприняла контрнаступление в сжатые сроки. Галлиени, в свою очередь, опирался на мощную поддержку Франше д’Эспере. Успеху на Марне способствовал и Ланрезак, которому не позволили вкусить его плодов, отстранив от командования, но который не только избавил Францию от просчетов «Плана-17», но и способствовал ее быстрейшему возрождению. По иронии судьбы, его действия под Шарлеруа и последующее смещение с поста командующего армией — вместо него был назначен Франше д’Эспере — оказались необходимы для того, чтобы контрнаступление состоялось. Но только Жоффр, никогда не поддающийся панике, смог направить армию в бой. «Если бы у нас его не было в 1914 году, — сказал преемник Жоффра Фош, — я не знаю, что бы с нами случилось».