Константин Станюкович - Оригинальная пара

Глядя по сторонам в этой пестрой толпе, я нечаянно толкнул какую-то даму, проходившую мимо. Я пробормотал извинение, взглянул на нее и обомлел. Вы видели ее? Не правда ли, она хороша? Ну, а три года тому назад она была еще лучше. Мое искреннее изумление, кажется, понравилось ей. Она приветливо улыбнулась и пристально взглянула на мое смущенное лицо. Сестра дернула меня за рукав, и мы пошли далее.

- А ты, Первушин, совсем стал слепым! - нагнал нас один из моих товарищей, бывавших у нас. - Я тебе кланяюсь, а ты ничего не видишь!

Я извинился.

- С тобой, брат, желает познакомиться та дама, на которую ты так загляделся! - проговорил он тихо.

Я растерялся совсем и принял его слова за шутку.

- Без шуток, Первушин. Какие шутки! Эх, ты, красная девица!.. Если хочешь, так отведи сестру и приходи к буфету, я буду ждать.

Я отвел сестру к матушке и хотел отойти, но она пытливо взглянула и спросила: "Куда?" Я вспыхнул и в первый раз в жизни раздражился. "Я не маленький!" - ответил я и пошел.

Торопливо прошел я через толпу и нашел товарища.

- Ну, пойдем! - взял он меня за руку. - Тебя ждут. Да что с тобою? Ты дрожишь?

Я, действительно, вздрагивал точно в лихорадке, от волнения и застенчивости; очень уж страшно было.

А мы уж подходили, я это чувствовал. Вон она сидит на диване. Я решился удрать. Я было рванул руку, но было поздно.

- Вот та красная девица, с которой вы хотели познакомиться, Зоя Михайловна. Позвольте вам представить ее: Василий Николаевич Первушин.

- Очень рада! - проговорила она, протягивал руку, которую, помню, я как-то странно крепко пожал. - Садитесь. Вот сюда... на диван.

Я совсем растерялся. Она смотрела в упор своими блестящими, смеющимися глазами. Я стоял около, как пень, и не двигался с места.

- Вы, как я посмотрю, рассеянный. Садитесь же подле... вот так.

Товарищ куда-то ушел, и мы заговорили, - вернее, она говорила... Что такое говорила она, я, ей-богу, не помню, но помню, что она хохотала громко, показывая блестящие зубы, глядела на меня подзадоривающим взглядом, который сводит с ума подростков и стариков, и наклонялась к самому лицу так близко, что я сторонился. Скоро, однако, она бросила эту манеру. Она как будто подтянулась и стала относиться ко мне серьезно, с какою-то доброю ласковостью старшей сестры. И глаза ее, большие синие глаза, перестали смеяться.

Вы вообразите себе неловкого, застенчивого, неопытного юношу, голова которого набита "тетрадками", рядом с блестящей, красивой молодой женщиной и вы поймете, что в ту пору я изображал из себя довольно забавную фигуру. Я почти не раскрывал рта, и мне хотелось убежать скорей. Но вдруг на меня нашла какая-то отвага, именно отвага отчаяния, и я стал говорить. Я говорил, что я студент, что буду профессором, что дам не люблю, что в клубе в первый раз, и она с таким вниманием, не прерывая, слушала мою болтовню, что, когда я спохватился, мне сделалось стыдно, и я замолчал.

- Продолжайте, продолжайте, - тихо проговорила она. - Что ж вы замолчали?

Но я говорить уже более не мог.

- Что же вы? - тихо переспросила она, ласково дергая меня за руку.

- Я... я... не могу!.. - проговорил я.

В это время мимо проходил какой-то изящный молодой офицер. Он кивнул моей даме с такой фамильярностью, что я побагровел; она отвечала тем же. Он, смеясь, подошел к ней и, нагнувшись так близко к шее, что губы почти касались ее, начал шептать. Она расхохоталась и, указывая на меня, отрицательно покачала головой, шутливо ударив его по рукам веером. Офицер отошел и, отходя, заметил, смеясь:

- Новый экземпляр?

Она кивнула головой и обернулась в мою сторону. По всей вероятности, лицо мое было глупо до последней степени, потому что вдруг она взяла меня тихо за руку и с умоляющим выражением спросила:

- Что с вами?

Я отвечал, что мне жарко... устал...

- Это был мой брат! - неловко проговорила она, угадав, вероятно, мое настроение.

- Брат? - переспросил я и радостно вздохнул. - Как он на вас не похож.

- Да... не похож... Куда ж вы?

Мне даже послышался в этом вопросе испуг.

- Пора... меня ожидают мать и сестра...

- И вы бежать? Останьтесь...

- Нет!.. Да... лучше пустите!

Я говорил какой-то вздор, а она слушала его с непонятным мне участием.

- Ну, хорошо, я вас пущу, но только с условием! - сказала она тихо. Мне бы не хотелось, чтобы наша встреча была последней, Василий Николаевич, и если вы не прочь поскучать у меня, заезжайте ко мне. По утрам я всегда дома до трех...

Она сказала адрес.

- Приедете? - снова спросила она, задерживая мою руку. - Не забудете адреса?