Роман Ключник - ТЕРРОР ПОСЛЕ 1917. СУПЕРТЕРРОР. СОПРОТИВЛЕНИЕ. Том 6.

Если русскую интеллигенцию, этих умников, можно было выдавить третированием, страхом и голодом из страны, посадить на пароходы — и выгнать из их Родины, или запросто уничтожить — расстрелять, то что делать захватчикам с умниками из низших классов? А ведь неглупые рабочие, неглупые солдаты, особенно молодежь, могли задаться опасными вопросами — кто и зачем захватил Россию? Почему в России стало намного хуже жить? А ведь всех их не выгонишь и не расстреляешь? — Что делать?

И здесь стоит сделать комплимент Ленину как захватчику и талантливому политтехнологу, который применил целый набор методов, чтобы запутать, «развести», затуманить, отвлечь, увести в сторону целые слои российского общества. Во-первых, чтобы покоренное общество не сплотилось, не договорилось Ленин довел пропаганду непримиримой классовой борьбы в городах до истерики. Это была реализация старого эффективного принципа «разделяй, сталкивай — и властвуй». Как уже указывал выше — пропаганда классовой борьбы в этот период была настолько мощной, что два воодушевленных мальчика, — дети рабочих, поймали сына врача и затолкали его под двигающийся трамвай. Причем захватчики расщепляли не только само общество на классы и слои, но и умудрялись слои и классы расщеплять и сталкивать осколки друг с другом, яркий пример этому — как коварный ленинский политтехнолог Яков Мовшович Свердлов учил комиссаров 20 мая 1918 года расщеплять русское крестьянство: «Только в том случае, если мы сможем расколоть деревню на два непримиримых враждебных лагеря, если мы сможем разжечь там ту гражданскую войну, которая шла в городах, мы и по отношению к деревне сделаем то, что смогли сделать для городов».

Как видим, — захватчики целенаправленно разжигали гражданскую войну — братоубийство. В мирный период до лета 1918 года захватчики натравливали в городах рабочих и солдат против русской интеллигенции, затем рабочих против крестьян — вооруженные продотряды рабочих, затем и крестьян между собой — бедных против успешных — «кулаков». Гражданская война в России имела два этапа, первый — это разжигание захватчиками братоубийства в русском обществе, затем второй — возникновение в здоровой части русского общества сопротивления против захватчиков России, формирование белых армий.

Во-вторых, Ленин развернул широкомасштабное давление на сознание людей методом пропаганды, причем пропаганды разрушения. Пропагандист захватчиков русский предатель-дебил Владимир Маяковский орал:

Белогвардейца найдете — и к стенке.

А Рафаэля забыли?

Забыли Растрелли вы?

Время пулям

По стенкам музеев тенькать.

Стодюймовками глоток

Старье расстреливай!

А почему не атакован Пушкин?

А прочие генералы-классики?

«Маяковский, завсегдатай прокуренных «Бубнового валета», «Стойла Пегаса» и «Ослиного хвоста» вдохновенно проповедовал, что из всех человеческих качеств наивысшую цену имеет ненависть — «Я люблю смотреть, как умирают дети», — орал он своим митинговым басом, и за одно это его следовало поместить в дом умалишенных, однако именно такой изобретательный садизм обеспечивал ему признание власть имущих.» — отметил в своей книге Н. Кузьмин. Кроме поэтической пропаганды, захватчики особое внимание уделили визуальному воздействию — над пропагандистскими плакатами для русских работали такие «русские» художники, как В.Н. Дени, Д.С. Моор, в «старом стиле» любить новую власть взялись художники Е.А. Кацман, И.И. Бродский, Б.В. Иогансон. Два еврейских архитектора Д.М. Коган и А.Ф. Лолейт решили построить большевикский 8-этажный «небоскреб» — здание Моссельпрома, которое так любил разрисовывать В. Маяковский.

Управлением изобразительных искусств доверили руководить, конечно же, Штеренбергу. Его стараниями с идеологической помощью Политбюро в Москве установили целую серию пропагандистских идеологических памятников. Понятно — в первую очередь патологически ненавидящим Россию К. Марксу и Ф. Энгельсу, затем в честь французских масонов-революционеров: на площади Революции — Дантону, в Александровском саду — Робеспьеру, в Новинском бульваре — Жоресу, Марату, Гарибальди и даже древнему еврейскому бунтарю Спартаку; затем русским бунтарям, которые проклинали Россию из Лондона и критиковали русских творцов — Герцену, Чернышевскому и т.п.

С театральной сцены захватчики также пытались воздействовать на народ, где в бурных грязных фантазиях изгалялся Мейерхольд: «Громадный резонанс вызвала постановка Мейерхольда «Земля дыбом». Протестовала даже Крупская. С жалобой к наркому Луначарскому обратилась известная деятельница Е. Малиновская: «гр. Мейерхольд представляется мне психически ненормальным существом. Живая курица на сцене, оправление естественных потребностей.» — отметил в своём исследовании Н. Кузьмин. «Высокая» «культура» победившего народа. Вышеназванные авторы современного учебника по истории для 11 классов нашли светлое пятно в культурной жизни этого периода: «Одним из очагов культурной жизни (захваченной России — Р. К.) стал Витебск, где в школе искусств преподавали художники М.З. Шагал и К.С. Малевич».