Роман Ключник - ТЕРРОР ПОСЛЕ 1917. СУПЕРТЕРРОР. СОПРОТИВЛЕНИЕ. Том 6.

Бронштейн был эдаким характерным гегемоном. «Вспоминая о тюремно-ссыльной эпопее, его подельник Г.А. Зив, один из первых принявший после революции предложение Дейча о написании книги о Троцком, указал, что Бронштейн нашёл в революционной деятельности точку приложения своего «Я», он ни в чём не терпел первенства над собой», и «одержать победу над ним в крокете означало приобрести в нём злейшего врага», — отмечает в своем исследовании Клушин.

Стоит попутно отметить из вышеизложенного отрывка, что в благодатные царские времена осужденные играли как английские денди в крокет и другие игры. В концлагерях, созданных Бронштейном после захвата власти, за одно предложение о крокете наверняка расстреляли бы.

По утверждению А.В. Луначарского, Бронштейн проявлял «Большую ортодоксальность, чем у Ленина», «огромную властность», «Чудовищная авторитарность, своего рода неспособность или нежелание быть хотя бы заботливым, внимательным к людям, отсутствие той привлекательности, которая была свойственна Ленину, обрекали Троцкого на известную изоляцию». Это такое мягкое определение «товарищем» этого кровавого тирана, деспота, диктатора.

«Стоит ли удивляться, что наиболее неумеренные поклонники нар-комвоенмора утверждали, будто Троцкий «воплотил в себе весь характер русской революции». Был её «главным архитектором», «экстрактом, её лицом, её душой», называли его «главным вождем Октября», поскольку, якобы, «Ленин опоздал в Смольный», «Русский Лассаль», — замечает исследователь истории и автор интересной книги о Троцком В. Клушин. «Не надо думать, что второй вождь революции во всём уступает своему коллеге; есть стороны, в которых Троцкий, бесспорно, превосходит его; он более блестящ, он более ярок, он более подвижен», — отмечал преимущества Бронштейна перед Лениным самый интеллигентный из захватчиков А.В. Луначарский, по мнению которого многие были «склонны видеть в нём подлинного вождя русской революции», «больше всего шума и блеска было вокруг Троцкого», «необыкновенную элегантность», «ораторский и писательский талант». И город Троцк при жизни «героя» появился раньше Ленинграда.

Поэтому вполне закономерно, что Л.Г. Дейч вместе с американским еврейским журналом «Цукунфт» задумали целую серию книг под названием «Евреи в Русской революции», в которых Бронштейн показывался как «главный вождь Октября».

Как истинный еврейский националист и нацист Бронштейн очень внимательно наблюдал за маломальскими проявлениями антисемитизма и сразу резко реагировал: «Неужели верно, неужели возможно, чтобы в нашей партии, в Москве, в рабочих ячейках антисемитская агитация оставалась бы безнаказанной?» — возмущённо спрашивал по какому-то незначительному поводу у Бухарина Бронштейн (Пол Джонсон). Патологический русофоб, ксенофоб Лейба Бронштейн публично орал: «Русские — социально чуждый элемент. В опасную минуту они могут стать в число врагов советской власти!» Боясь, что кто-то из русских патриотов может ответить за издевательства над русскими, Бронштейн окружил себя личной охраной, состоящей из сотни китайцев-телохранителей и латышей под командованием доверенного друга Дрейцера. В 1919 году на митинге в Киеве Лейба Бронштейн театрально восклицал: «Неужели вы дадите уничтожить нацию, которая создала русскую революцию и стоит во главе её?» Весьма оригинально звучит: еврейская нация «создала русскую революцию», а не еврейскую в России.

Почти все киноленты тех времен были не о Ленине, а о Бронштейне. Это уже после смерти Ленина, после перехвата власти в России Сталиным, Сталин выгнал Лейбу Давидовича из России, и по его приказу «выдающиеся заслуги» Бронштейна стали умалчивать, а выдвигать на первое место стали Ленина, на второе Сталина. Лучше всех охарактеризовал Бронштейна его собрат по духу, крови и террору, с завистью за ним наблюдавший, «заслуженный» террорист XX века Гершуни: «Он был Прометеем не потому, что таким уродился, но потому, что он дитя народа-Прометея.» (С).

Этот еврейский «Прометей» после захвата власти кроме квартиры в столице облюбовал поместье и дворец князей Юсуповых в селе Архангельском. Еврейские террористические вожди по-хозяйски обустраивались в захваченной стране. Газета «АиФ» №11 от 14 марта 2001 года поместила историческую справку по поводу жизни Луначарского с новой молодой женой Н.А. Розенталь: «По воспоминаниям современников, жили Луначарские на широкую ногу. Почти каждый год выезжали за границу. Зимой обычно семья жила в городе, а летом и осенью, говоря современным языком, на государственных дачах. Одним из самых любимых мест была усадьба Остафьево, официально считавшаяся музеем.