Константин Станюкович - В мутной воде

Глава двадцать восьмая

ОБВИНИТЕЛЬНЫЙ АКТ

Сущность обвинительного акта состояла в следующем:

Утром 15 сентября 1877 года на квартиру генерала Чепелева явилась бедно одетая молодая женщина, которая объявила, что ей необходимо как можно скорей видеть супругу генерала, Александру Матвеевну Чепелеву, по весьма важному делу.

На расспросы прислуги о том, кто она такая и зачем именно ей нужно видеть генеральшу, неизвестная женщина объявила, что она объяснит все самой генеральше и убедительно просила доложить о ней, повторяя, что дело, по которому она пришла, не терпит отлагательства. Когда, вследствие настойчивых ее просьб, сопровождаемых слезами, о ней доложили наконец генеральше и Чепелева приказала принять ее, то названная женщина объявила Чепелевой, что она - жена кронштадского мещанина Николая Ефремова, который в настоящее время лежит при смерти в Мариинской больнице и убедительно просит генеральшу немедленно приехать к нему, пока еще есть время, так как он желает перед смертью сообщить ей нечто весьма важное для нее, касающееся духовного завещания покойного ее брата, отставного полковника Орефьева.

Больше она ничего сообщить не могла и только упрашивала Чепелеву скорее ехать к мужу, говоря, что от этого свидания зависит счастие как Чепелевой, так и ее самой с детьми, так как, вероятно, Чепелева наградит ее за то важное открытие, которое сделает ее муж.

Чепелева тотчас же отправилась в сопровождении этой женщины в больницу, где действительно нашла тяжко больного, в последнем градусе чахотки, Николая Ефремова, имела с ним продолжительный разговор, после которого немедленно отправилась к прокурору и заявила ему, со слов Ефремова, о подложности духовного завещания покойного брата своего Орефьева.

Допрошенный в тот же день судебным следователем кронштадтский мещанин Николай Ефремов дал следующее показание.

От роду ему тридцать два года, православного вероисповедания. Последние три года он не имел определенных занятий после того как лишился места в конторе у нотариуса, где занимался перепиской. Существовал случайной работой и исполнением комиссий по приисканию денег. Нередко он исполнял такие комиссии для отставного поручика Башутина, которого прежде часто видел в конторе нотариуса, знал за человека, часто прибегающего к займам, и нередко являлся к нему на квартиру с предложением услуг. Башутин всегда хорошо платил за комиссии, занимая деньги у евреев за большие проценты, причем, по объяснению Ефремова, на векселях нередко стояли бланки г-жи Бениславской. В последний год Ефремов не имел никакой работы у Башутина, так как, вследствие неисправных платежей, лица, дававшие при посредстве Ефремова Башутину деньги, перестали ему верить. В это время Ефремов находился в крайне стесненных обстоятельствах, не имея никакой работы.

Десятого марта 1877 года Ефремов получил записку от Башутина, в которой Башутин приглашал Ефремова немедленно зайти к нему. Когда Ефремов явился, то Башутин долго ходил взад и вперед по кабинету, ни слова не говоря, и наконец, остановившись перед Ефремовым, спросил его, желает ли он заработать сразу хорошие деньги? Получив утвердительный ответ, Башутин прибавил: "Дело спешное, за которое я денег не пожалею!" Когда Ефремов пожелал узнать, в чем именно состоит дело, то Башутин сказал, что надо подписаться под руку одного господина, и при этом объявил: "Не бойтесь за последствия... Ничего не будет, а вы получите хорошие деньги!" Сперва Ефремов отклонил это предложение и ушел. Но в тот же день явился к Башутину и согласился за пять тысяч исполнить его просьбу. Башутин тотчас же дал ему сто рублей и приказал на другой день явиться к нему пораньше. На следующий день Башутин дал ему письмо с подписью Орефьева, приказав сделать несколько подписей под руку Орефьева, и по осмотре подписей удовлетворился, взял образчики к себе и приказал прийти вечером. Когда Ефремов явился, Башутин дал ему духовное завещание, писанное, по словам Ефремова, рукою Башутина, в котором все движимое и недвижимое имущество завещалось в пользу жены Орефьева Варвары Николаевны Орефьевой, за исключением пятидесяти тысяч, завещаемых племяннице, девице Елене Чепелевой.

"Когда я прочел завещание, - показывал Ефремов, - мне сделалось страшно... Я слышал, что незадолго до этого Бениславская, хорошая знакомая Башутина, вышла замуж за старика. У меня мелькнуло подозрение, как бы не сделали чего со стариком.