Константин Иванов - Средневековые замок, город, деревня и их обитатели

Когда все приготовления были окончены, обвинителю и обвиняемому отмеривали одинаковое пространство, или, как тогда выражались, «одинаковое количество поля, ветра и солнца». Сколоченный из досок забор, ограждавший поле, крепко запирался. После этого главный распорядитель подавал знак к началу боя, произнося громко установленные на этот случай слова.

Бой начался. Оба противника, крепко держа копья, несутся друг на друга сначала галопом, затем в карьер. Копья расщепляются о щиты. Кони вздымаются на дыбы. Враги сталкиваются таким образом раз за разом. Но вот с одним из них случилась неудача: лопнула подпруга, седло съехало с места, он слетел на землю. Обыкновенно в судебных поединках при таких обстоятельствах не церемонятся, а, напротив, пользуются своим преимуществом и неудачей врага. Но сегодня противник упавшего поступил истинно по-рыцарски: дал время своему врагу оправиться и сам покинул седло. Оба взялись за мечи. Началось фехтование, но в скором времени, забросив щиты на спину, противники хватают мечи обеими руками и наносят беспощадные удары. Наконец один из них падает на землю. Другой кидается к нему, срывает с него шлем, заносит над ним кинжал и предлагает на выбор: или отказаться от своего обвинения и объявить себя клеветником, или умереть. В это время к ним подходят несколько человек из стражи, чтобы быть свидетелями разговора. И побежденный сдается, предпочтя позор смерти. Его вытаскивают с места боя за ноги, шлем разламывают на части, а вооружение, доспехи и конь достаются распорядителям и судьям.

На судебный поединок допускалось выставлять вместо себя бойца, победа или поражение которого были равносильны победе или поражению того, кто его выставил. Этим правом могли воспользоваться женщины, духовные лица, больные люди, наконец — юноши моложе двадцати одного года и старики старше шестидесяти лет. В рыцарских романах довольно часто изображается оклеветанная девушка, которая посылает гонцов к какому-либо рыцарю с просьбой прийти в известный день и час на известное место, чтобы с оружием в руках защитить ее поруганную честь. Рыцарь обыкновенно спешит, не щадя своего коня, но все же не поспевает к назначенному часу. Общее волнение: кто рад, кто печалится. Враг уже торжествует победу, но вот внезапно появляется на арене долгожданный герой, и все оканчивается, разумеется, его победой [13] Желающим ближе познакомиться с такого рода сюжетами рекомендуем нашу книгу «Трубадуры, труверы и миннезингеры» (вышла в 2014 году в издательстве «Ломоносовъ». — Прим. ред.). .

Очень часто к судебным поединкам прибегали в тех случаях, когда дело касалось обвинения в преступлении, за которое грозила смертная казнь. Как правило, жестокая расправа над «выявленным» преступником производилась немедленно по окончании поединка — побежденного сейчас же предавали смертной казни. Бывали случаи, когда казнили бойца, проигравшего чужое дело, а вместе с ним и обвиняемого, и державшего его сторону свидетеля, если таковой был. Если в числе двух последних лиц была женщина, она безжалостно сжигалась на костре. Сожжение, к которому так часто тогда прибегали, производилось следующим образом. На месте, назначенном для совершения казни, врывали в землю столб. Кругом этого столба укладывали ряды дров, которые перемежались слоями соломы, до тех пор, пока поленница не достигала высоты человеческого роста. При этом оставлялось свободное пространство вокруг столба и довольно узкий проход к нему. С приговоренного снимали одежду, надевали на него длинную рубаху и привязывали его к столбу веревками или цепями. Затем проход закрывали дровами и соломой и разом с нескольких сторон зажигали костер.

Судебные поединки были распространены не только среди рыцарей, но и среди городского населения. По обычаю, горожане бились в красных рубахах, панталонах и чулках, но без башмаков с и непокрытыми головами. Рыцарь, вызвавший на поединок простолюдина, должен был биться тем же оружием, что и его противник; если же простолюдин вызывал рыцаря, последний — если считал возможным принять вызов — сражался на коне, в рыцарских доспехах.

У постели нашего барона еще горит свеча в высоком канделябре, светившая целую ночь, а в узорчатые стекла окна уже проник луч восходящего солнца.