В. Струве (ред.) - Древний Восток

Такие рассказы ходили в народе, так об этом рассказывали в позднейших веках, так описано это, между прочим, и в стихотворении поэта Гейне. В огненную руку мы, понятно, неверии; здесь дело не обошлось без махинаций жречества. Известно, что неожиданно для Валтасара и Набонида ночью были открыты ворота и отряды персов вступили в город. Гобрий приказал взять под охрану храмы, и в них совершались обычные богослужения. Летописец говорит: «щиты персов охраняли ворота Эсагилы»; очевидно, жрецы Эсагилы помогли персам взять город. Город жил обычной жизнью, хотя в закоулках царского дворца ещё шли бои с телохранителями Валтасара. Набонид не стал сопротивляться и сдался победителю.

И вот на улицах города стали появляться купцы и воины отдалённейших стран. Их привлекала богатая торговля, рынки, куда свозились товары со всего известного тогда света. Звучала разноплеменная речь. Можно было увидеть и бритого египтянина в полотняной одежде, и темнокожего индийца, и бородатого скифа в широких шароварах, и урарта в остроконечной шапочке с кистью, и грека в тунике, плаще и широкополой шляпе. Но вавилоняне обманулись в своих надеждах. Персы наложили на них тяжёлые подати, поставили своих чиновников и откупщиков и нисколько не думали делиться доходами с вавилонским жречеством и купечеством. А когда царской казне понадобилось золото, царь Ксеркс приказал вывезти из Эсагилы золотую статую Мардука и переплавить её. Это было неслыханное дело: даже когда Синахериб, царь Ассирии, решил до основания разрушить Вавилон, он вывез бога вавилонян с почётом к себе на родину.

Но пройдёт несколько десятилетий, и Вавилон замрёт. Дворцы его будут наполняться пёстрой толпой лишь в те дни, когда здесь будут останавливаться проездом по своему необъятному царству цари Персии.

Пройдёт ещё лет сто, и Вавилон увидит иное зрелище. Во дворце будет резиденция завоевателя мира, объединителя Запада и Востока, молодого Александра Македонского. До войска дойдёт слух, что великий полководец умер и приближённые скрывают его смерть. Откроются большие ворота главного дворца, и сквозь боковую арку царского зала вольются ряды македонских ветеранов. В глубоком молчании, торжественным шагом пройдут они, сверкая оружием, мимо возвышения, не отрывая от него глаз. А там, на тронном возвышении, будет выставлено ложе. Умирающий Александр молча проводит глазами проходящих бойцов — победителей персов, жестоких усмирителей согдийцев, покорителей Индии, товарищей долгих походов.

Потом во дворце недолгое время будет жить Селевк, удачливый искатель власти; былой соратник Александра, наследник большей части его державы. Но до того времени много ещё прольётся крови ради честолюбия и корысти александровских полководцев. История идёт своими путями. Пройдут года, и вавилонянин отправится в театр смотреть Эврипида, а греческий философ приедет в Вавилон учиться математике у знаменитых вавилонских мудрецов. Создаётся культура эллинизма, знакомятся Запад с Востоком.

Старый дворец давно уже необитаем. Необычно сильный разлив Евфрата прорвал полуразрушенные стены, русло реки изменилось. Теперь дворец оказался на другом берегу Евфрата, но и здесь разрушается от ветров, осыпается, никнет. Настанет время, когда сюда придут археологи, разыскивающие памятники старины, и местные арабы скажут им, что вот этот глиняный холм называется у них «Каср» — «замок». А почему он так называется — неизвестно, и старики не помнят.

В 1916 г. русские войска, тесня отступавших турок, вступили в древний армянский город Ван. Вместе с войсками прибыли в Ван русские археологи.

Город Ван расположен посреди Армянского нагорья в долине, на берегу горького Ванского озера; со всех сторон видны вершины гор, кое-где покрытые сединой снегов. Над самым городом возвышается огромная отвесная скала, а по её вершине тянутся стены турецкой крепости, в верхней части сложенные из камней поменьше, а в нижней — из огромных каменных глыб, остатков другой, очень древней крепости — цитадели города Тушпы, столицы Урарту, древнейшего государства, в состав которого входила часть территории нашей родины.

Тогда, в древности, эта крепость была укреплена ещё сильнее. На склонах скалы были высечены ступени, и на них уложена кладка дополнительных стен, являвшихся как бы продолжением отвесных утёсов. Эти стеньг были сзади завалены землёй. Крепость как бы срослась с горой и была совершенно неприступной.