Василий Бартольд - Тюрки. Двенадцать лекций по истории тюркских народов Средней Азии

Прежде всего довольно безотрадную картину представляла жизнь самой династии ЗападныхЛяо. Здесь не было, как в мусульманских и кочевых государствах, смут, связанных с родовым строем и удельной системой; зато управление несколько раз переходило в руки женщин и их любовников; одна из таких правительниц вынуждена была собственноручно убить своего любовника на глазах народа, чтобы усмирить вызванное его действиями мятежное настроение. Нет также известий о каких-либо успешных попытках гурханов поднять культурный уровень своей державы. Если была сделана попытка обезоружить беспокойных кочевников — находившиеся на службе у Караханидов отряды карлуков — и приучить их к земледелию, то эта попытка не имела прочного успеха, и Караханидам скоро опять пришлось усмирять восстания карлуков. Вообще едва ли был период, когда бы гурханам удалось установить на пространстве своей державы внешний и внутренний мир. Несмотря на подчинение Хорезма гурхану, Хорезм не получил помощи от кара-китаев, когда подвергся нападению со стороны султана Санджара, оправившегося от поражения; нет также известий о вмешательстве гурханов в другие смуты, происходившие в Туркестане. Наконец, не видно, чтобы кара-китаи представляли собой в Туркестане высшую культуру и чтобы в руки представителей этой культуры переходило управление; напротив, везиром последнего гурхана был Махмуд-бай, очевидно мусульманский купец.

Образование империи кара-китаев должно было, однако, оказать благоприятное влияние на успехи культуры в том отношении, что содействовало сближению входивших в состав империи различных культурных элементов. Подчинение мусульманских областей верховной власти немусульманских правителей содействовало, может быть, движению на запад немусульманских культурных элементов. Не вполне объяснено до сих пор существование в Джетысуйской области, в долине реки Чу, христианских надписей на сирийском и тюркском языках. б о льшая часть этих надписей, как и надписи на Иссык-Куле, относятся к XIV веку, к монгольскому периоду, но есть и надписи, относящиеся к первым годам XIII века, то есть еще к эпохе кара-китайского государства. Сравнивая христианские надписи Джетысуйской области с надписями, найденными в области Турфана, русский академик Коковцов [93] Павел Константинович Коковцов (1861–1942) — российский востоковед, семитолог, академик Санкт-Петербургской академии наук с 1912 года. Умер в блокадном Ленинграде. находит, что турфанские христиане были образованнее джетысуйских и что в данном случае можно предполагать влияние одних христиан на других только в направлении с востока на запад, но не наоборот. Кроме уйгурских христиан свое влияние могли распространять на запад и уйгурские буддисты; для эпохи кара-китаев мы не имеем об этом известий, но уже в первые десятилетия монгольского владычества, в 1253 году, путешественник Рубрук нашел уйгурских буддистов к северу от Или, в городе Каялыке. Возможно, что уйгуры-буддисты также пришли сюда еще при кара-китаях, но доказательств этого нет.

Вообще же XI и XII века были временем усиленной христианской религиозной пропаганды. Мы знаем целый ряд монгольских народностей, принявших в это время христианство. Не только христианские, но и мусульманские источники называют христианами найманов в Западной Монголии и кераитов в Восточной Монголии; исследования Пельо, кроме того, показали, что христианами были онгуты в Южной Монголии, на границе Китая. Что в этой пропаганде христианства принимали участие уйгуры, видно из того, что Чингисхан нашел в стране найманов уйгурского хранителя печати и через него ознакомился с уйгурским алфавитом. В пользу того, что джетысуйские христиане были из уйгуров, говорит факт, что мы находим у них ту же систему счисления («один-двадцать» в смысле «одиннадцать» и т.п.), как в орхонских надписях и уйгурских текстах. Центром уйгурских христиан было, по-видимому, селение Булаик к востоку от Турфана, где были найдены только христианские фрагменты, притом на различных языках — сирийском, согдийском и тюркском. Правда, джетысуйские христиане пользовались не уйгурским алфавитом, заимствованным у согдийцев, а алфавитом сирийского происхождения, с присоединением к нему некоторых новых знаков.

Как всегда, миссионерская деятельность соединялась с торговой; в сирийском рассказе о принятии христианства кераитами прямо говорится, что кераитский хан получил сведения о христианском учении от христианских купцов. Замечательно, однако, что, несмотря на полное отсутствие сведений о пропаганде ислама в Монголии, мусульманские купцы имели для поднятия в Монголии культурного уровня еще больше значения, чем христианские. Монголы заимствовали от тюрок слово сарт в смысле «купец», от сарт было образовано слово сартак (как согдак от Согд), и это слово сделалось у монголов названием того народа, из которого в Монголию преимущественно приходили купцы, то есть иранцев-мусульман. К народным названиям монголы, для обозначения принадлежащих к данному народу мужчин, прибавляли слог -тай; так образовалось слово сартактай — «мужчина из народа сартаков, или сартов». О характере деятельности людей иранско-мусульманской культуры в Монголии свидетельствуют монгольские предания о богатыре Сартактае как искусном строителе, воздвигавшем чудесные плотины на больших реках и озерах; очевидно, мусульмане знакомили монголов с системой искусственного орошения. Сартаки, или сартактай, были для монголов не столько людьми определенной национальности, сколько людьми определенного культурного типа; Чингисхан называл сартактаем первого из подчинившихся ему мусульманских владетелей, карлукского Арслан-хана, хотя карлуки были по языку, конечно, не иранцами, а тюрками. От того же корня сарт монголами было еще образовано слово сартагул, или сартаул, также встречающееся еще при Чингисхане. Впоследствии Рашид ад-дин переводил слово сартаул словом «таджик», Ибн аль-Муханна — словом «мусульмане».