Александр Ушаков - Сталин. По ту сторону добра и зла

Для переговоров с меньшевиками был создан специальный комитет из четырех человек, в который вошел и сам Сталин. Ему же было поручено и подготовить доклад для совместного заседания обеих партий. Возможно, впервые он показал себя на совещании человеком, который способен убеждать и вести за собой других. Весь вопрос был только в том, куда он собирался идти сам.

Вообще, вся его деятельность на совещании выглядит весьма странно. Можно подумать, что его не было 13 марта на заседании Русского бюро, где была зачитана телеграмма Ленина, в которой вождь высказался куда как категорично: «Никаких соглашений с другими партиями». И создается такое впечатление, что Сталин собирался предложить партии себя вместо Ленина, расходясь с ним практически по всем вопросам. Хотя, ради справедливости, нельзя не заметить, что в его докладе о Временном правительстве уже звучали ленинские нотки, которые он почерпнул из его первого письма издалека.

В работе совещания принял участие и вернувшийся из Сибири Яков Михайлович Свердлов. Правда, уже через две недели ему пришлось отправиться в Екатеринбург для «укрепления местной партийной организации». Так, во всяком случае, гласило решение Центрального Комитета. Но, как поговаривали, за удалением Свердлова стоял Сталин, не желавший иметь рядом с собой человека, с которым у него сложились далеко не самые лучшие отношения.

Но если даже это и было так, то он недолго праздновал победу. Всего через месяц Свердлов вернется в Петроград в качестве делегата Седьмой конференции и останется в нем до самого конца своей недолгой жизни... Да, Сталина будут критиковать многие за его, по сути дела, меньшевистское поведение весной 1917-го, и тем не менее именно в марте большевистская партия сумела завоевать себе пусть еще скромное, но уже достаточно прочное место в зарождавшемся революционном плюрализме.

Тем временем вовсю шла подготовка к встрече возвращавшегося в Петроград Ленина. Для чего был даже создан специальный комитет. По каким-то ведомым только ему причинам Сталин в него не вошел. Он вообще вел себя так, словно ничего не ждал от появления в столице Ленина. А вот радовался ли он возвращению вождя так, как радовался этому переломному событию в жизни большевистской партии тот же Шляпников, — это еще вопрос. Вместе с Лениным приезжало все его окружение, и он не мог не понимать своего неизбежного ухода в тень...

Тем временем знаменитый «запломбированный» вагон приближался к Петрограду. Хотя никаким «запломбированным» он, конечно же, не был. Называли его так лишь потому, что он обладал дипломатической неприкосновенностью. И эту самую неприкосновенность ему обеспечил Парвус.

«Купец революции», как с некоторых пор стали называть Парвуса, познакомился с Лениным еще в 1900 году и убедил Ильича печатать «Искру» у него на квартире. Газета стала выходить, а вот отношения между Лениным и Пар-вусом оставляли желать много лучшего. И после того как последний присвоил себе деньги за шедшую в Германии пьесу Горького «На дне», три четверти которых должны были поступить в партийную кассу (т.е. самому Ленину), они окончательно разошлись.

Но... ненадолго. Как только началась война, Парвус очень быстро осознал, что для победы Германии необходима революция в России. Подготовить такую революцию могла только радикальная партия, и его взгляд снова обратился на Ленина. Он был не только вождем этой самой радикальной партии, но и одним из немногих, кто выступал за превращение империалистической войны в гражданскую. И именно на него Парвус решил делать свою ставку.

В мае 1915 года Ленин и Парвус встретились в Швейцарии, и тот познакомил Ильича со своим грандиозным планом по разложению России. Сегодня уже никто не скажет, что говорил тогда сам Ленин, но своего человека в Копенгаген, где Парвус открыл институт по изучению причин и последствий войны, Ильич послал. И этим человеком был Яков Ганецкий-Фюрстенберг.

Это было многообещающее посредничество, и выразилось оно в «денежных делах» Ганецкого с Парвусом в Сибирском банке в Петербурге. Именно туда, на счет родственницы Ганецкого и известного Козловского, шли деньги из Берлина через стокгольмский Ниа-банк. Очень скоро в Дании были созданы импортно-экспортные фирмы с отделениями в Петербурге, через которые Парвус отмывал деньги для работы в России. И в них работали такие видные большевики, как Красин и Боровский. Там же готовились и специальные агенты большевиков, которые под видом представителей всех этих фирм уезжали в Россию.