Роберт Стивенсон - Путешествие внутрь страны

Во время ужина говорили только о его высочестве. И отец и мать обожали свое дитя до нелепости. Мсье утверждал, что мальчик умен необыкновенно - он, например, знает имена всех своих соучеников. Когда же проверка на опыте кончилась полным провалом, отец начал восхвалять его редкостную осторожность и требовательность: если его о чем-нибудь спросить, он подумает, подумает, и если не знает ответа, то, "честное слово, он вам этого не скажет" (ma foi, il ne vous le dira pas) - бесспорно, редкая осторожность. Время от времени мсье Эктор, прожевывая мясо, осведомлялся у жены, в каком именно возрасте их малыш сказал такие-то достопамятные слова или совершил такой-то достопамятный поступок; однако я заметил, что мадам чаще всего оставляла эти вопросы без ответа. Она, со своей стороны, не была склонна к хвастовству; зато она без конца ласкала сына, и, по-видимому, ей доставляли истинное наслаждение все счастливые обстоятельства его коротенькой жизни. Ни один школьник не мог бы с таким наслаждением говорить о начинающихся каникулах, забывая о мрачной поре школьных занятий, которая неизбежно последует за ними. Мать с гордостью - может быть, несколько меркантильной - показала его кармашки, чудовищно вздувавшиеся от волчков, свистулек и веревочек. Оказалось, что он сопровождает ее в дома, куда она заходит предлагать товары, и получает су с каждой состоявшейся сделки. Короче говоря, эти добрые люди совсем избаловали и испортили мальчишку. Однако они старались привить ему хорошие манеры и бранили, когда за ужином он не всегда вел себя подобающим образом.

В общем, я не слишком обиделся оттого, что меня приняли за коробейника. Если мне и казалось, что я ем изящнее, а мои ошибки во французском языке носят совсем иной характер, то, несомненно, ни хозяйка, ни батраки не замечали никакой разницы. В этой кухне мы и Жильяры выглядели одинаково во всех наиболее существенных отношениях. Разумеется, мсье Эктор чувствовал себя более непринужденно и держался несколько надменно, но и этому было объяснение: он приехал в двуколке, а мы, бедняги, путешествовали пешком. Вероятно, обитатели харчевни не сомневались, что мы изнываем от зависти похвальной зависти - при виде столь преуспевающего товарища по профессии.

И в одном я убежден: с появлением этих простодушных людей все как-то оттаяли, стали мягче и разговорчивее. Я, может быть, и не доверил бы мсье Эктору очень крупную сумму, но тем не менее я нисколько не сомневаюсь,, что он хороший человек. В нашем пестром мире, заметив в человеке ту или иную добродетель - а особенно встретив семью, живущую в столь добром согласии, удовлетворитесь этим, а остальное примите как само собой разумеющееся или (еще лучше) дерзко решите, что до остального вам нет дела и что десять тысяч дурных черт не сделают хуже черту прекрасную, даже если она одна-единственная.

Час был уже поздний. Мсье Эктор засветил фонарь и вышел к своей двуколке, молодой же джентльмен совлек с себя большую часть своих одежд и стал заниматься гимнастикой на коленях матери, а затем и на полу под аккомпанемент веселого смеха.

- Ты будешь спать один? - спросила служанка.

- Не бойся, не буду, - ответил Жильяр-младший.

- Но ты ведь спишь один в школе, - возразила мать. - Будь же мужчиной!

Однако он объявил, что школа - это одно, а каникулы - совсем другое; и в школе спальни общие; затем он прекратил спор поцелуями, что вполне удовлетворило его улыбающуюся мать.

Бояться же, как он выразился, что он будет спать один, действительно не приходилось: на всех троих им предложили только одну кровать. Мы же не согласились вдвоем воспользоваться ложем, предназначенным для одного человека, и получили каморку с двумя кроватями на чердаке, - кроме кроватей, там помещались еще три колышка для шляп и стол. Даже стакана с водой там не нашлось. Но окно, к счастью, открывалось.

До того, как я уснул, чердак заполнили звуки могучего храпа: Жильяры, батраки и обитатели гостиницы, вероятно, все принимали дружное участие в этом концерте. За окном молодой месяц лил яркий свет на Пон-сюр-Самбр и на скромную харчевню, где почивали мы, коробейники.

ПО КАНАЛУ САМБРЫ

К ЛАНДРЕСИ

Утром, когда мы спустились на кухню, хозяйка указала на два ведра с водой у входной двери.

- Voila de l'eau pour vous debarboiller {Вот вам вода, чтобы умыться (франц.).}, - сказала она.

И мы стали по очереди умываться, пока мадам Жильяр на крылечке чистила сапоги мужа и сына, а мсье Эктор, весело посвистывая, раскладывал товары для дневной кампании по полкам большого короба на ремне, который составлял часть его багажа. Тем временем их сын развлекался на полу шутихами "Ватерлоо".