Витовт Чаропко - Великие князья Великого Княжества Литовского

Мир Войшелк заключил в 1254 году, причем вынужден был оставить княжение и передать Новогородок сыну Даниила Роману. Вот тут и возникает вопрос: «Кто же был князем в Новогородке — Миндовг или Войшелк?» Ипатьевская летопись не только не дает ясного ответа, но противоречит сама себе. Говоря о заключении мира, летописец указывает, что Новогородок Войшелк отдал «от Миндога и от себе и Вослоним и Волковысек», что означало принадлежность Новогородка именно Миндовгу. Но в другом сообщении летописец прямо говорит о княжении уже Войшелка в Новогородке: «Войшелк же нача княжити в Новегородце» и уже независимо от Миндовга заключает мир, уступает Новогородок и отдает за князя Шварна Романовича свою сестру. Как видим, в это время Миндовг не был новогородским князем, и если судить, что папы римские Иннокентий IV и Александр IV титуловали его только королем Литвы, то вряд ли его власть распространялась на русские княжества в Верхнем Понеманье, в том числе и на Новогородок. Возможно, приняв католичество, Миндовг покинул православный город и начал править только в Литве, а в Новогородке стал княжить его сын Войшелк, признавший себя вассалом отца. Тогда понятно уточнение летописца, что Новогородок Войшелк передал «от Миндога», т. е. с согласия своего сюзерена. Но в сообщении той же летописи под 1257 годом говорится, что «Войшелк отдал Новогородок князю Роману», т. е. распорядился городом сам. Войшелк должен был жить при галицком дворе как заложник. Чтобы избавиться от «почетного пленения», он уходит в монастырь. Три года провел Войшелк в Полонине в монастыре, а после решил посетить Святую гору (Афон. — Авт.). Но из-за войны на Балканах он вернулся из Болгарии в Новогородок. На Немане между Новогородком и Литвой Войшелк построил монастырь. Считается, что монастырь основан в деревне Лавришово (теперь Новогрудский р-н) около Новогородка. Между Войшелком и Миндовгом вспыхнула вражда. «Отець же его Миндовг укаривашеться ему по его житью. Он же на отца своего не любовашать велми». Скупое сообщение Ипатьевской летописи едва ли объяснит причину враждебности между отцом и сыном. Правдоподобно, что Войшелк «не любовашать велми» Миндовга за его решение сделать наследником кого-то из двух своих младших сыновей от второй жены — Руклю или Репекью. Он и сам претендовал на власть в Литве, но пока не показывал этого, пряча свои намерения за маской богобоязненного монаха. Из-за монастырских стен князь-монах внимательно наблюдал за политическими событиями в крае и готовил восстание против галицко-волынских завоевателей. Он нашел и союзника — Тевтивила, которого полочане выбрали своим князем.

В 1258 году Войшелк покидает монастырь. Из Полоцка приходит полоцкая дружина во главе с князем Тевтивилом. Войшелк с помощью полочан и своих людей в Новогородке овладел городом и вновь сел на княжеский посад, а Роман был пленен. В ярости Даниил Галицкий лично повел войско на Новогородское княжество. Но Войшелк и Тевтивил не вступили в бой, умело маневрировали и выиграли время, дождались прихода татаро-монгольской рати Бурундая. По приказу Бурундая Даниил воевал вместе с татарами против Миндовга в Литве и Нальшанах. Вот так Войшелк вернул себе власть в Новогородской земле. Ни у Даниила Галицкого, ни у Миндовга не хватало сил подчинить Войшелка. Он стал самостоятельным правителем Новогородского княжества.

После смерти Миндовга в 1263 году «во всей земле Литовской и в Жемойти» правил жемайтский князь Тренята. Новый правитель сразу заявил о своей силе и дал понять, что он продолжит дело Миндовга — войну с Орденом. Орденский хронист Петр Дусбург пишет о походе Треняты в Пруссию, хотя, казалось, тот должен был заботиться об укреплении своей власти: «Тринота, сын короля литовского, присоединив к себе многих других воинов-язычников, собрал для битвы почти 30 тысяч человек и, приблизившись к земле Прусской, разделил войско свое на три отряда, один из которых он послал на Мазовию, другой — на Помезанию, и обе земли разорил огнем и мечом. Остальные вторглись в землю Кульмскую, и, помимо прочего зла, которые там содеяли, они взяли замок Биргелов, похитив скот и все имущество братьев и тех, кто бежал в упомянутый замок. Братья и прочие люди спаслись, укрывшись в одной башне». Хоть Треняту поддержали Литва и Жемайтия, но все же он не мог считать себя полновластным их правителем. На власть претендовали Тевтивил и Войшелк, и открыто воевать с ними он опасался. Как всегда, пригодилось коварство. Тренята решил расправиться по отдельности с Тевтивилом и Войшелком. Он пригласил Тевтивила к себе делить «добыток Миндовъгов». В Полоцке решили, что пришел час действовать — убить Треняту и присоединить Литву к Полоцкому княжеству. Возможно, на это решение повлияло и желание Войшелка передать Тевтивилу, христианину и брату, «все право свое натуральное в общей Русской вере, если бы он убил Треняту», как считал хронист Матей Стрыйковский. Но намерение Тевтивила выдал боярин Прокопий, и Тренята опередил своего соперника, убил его, а полоцких бояр пленил. Полочане, чтобы освободить своих бояр, вынуждены были принять ставленника Треняты, видимо, князя Герденя. Теперь, когда Полоцк прекратил борьбу, Тренята мог расправиться с Войшелком. Но Войшелк оказался хитрее. Он покинул Новогородок и отправился в Пинск собирать войско. И не без его участия возник заговор против Треняты. По рассказу Ипатьевской летописи, Треняту по дороге в баню убили четыре бывших конюха Миндовга. Но Матей Стрыйковский в исторической книге «О началах» рассказывает иначе: будто бы Войшелк помирился с Тренятой и жил у него при дворе. Сердечная рана мучила его, и Войшелк решил отомстить за смерть отца. Однажды, когда они отправились на охоту, Войшелк напал сзади на Треняту и так ударил мечом по голове, что «аж выбил мозг». После чего убежал в свой монастырь. И все же мы доверимся галицко-волынскому летописцу — современнику тех событий.