Игорь Закурдаев - Владимирский централ. История Владимирской тюрьмы

В 1836 году, проезжая через город Владимир, Николай I заметил, «что он нимало не улучшился, а, напротив, время от времени приходит в худшее состояние. Высочайше повелеть бывшему товарищу Министерства внутренних дел генерал-адъютанту графу Строганову собрать и представить Его Величеству подробные сведения о причине сего города и средствах к улучшению оного».

2 июля 1837 года владимирскому губернатору было предписано составить проект положения «Об устройстве губернского города Владимира» и «Об учреждении во Владимире арестантской роты гражданского ведомства». Николай I предполагал покрыть всю Россию сетью арестантских рот, и ко времени издания Свода законов 1842 года такие роты существовали в 33 городах. Положение об арестантских ротах издавалось отдельно для каждого города. В 1833 году Николаем I было утверждено Положение об арестантских ротах инженерного ведомства.

27 декабря 1837 года владимирский гражданский губернатор, действительный статский советник И.Э. Курута препроводил в Министерство внутренних дел составленные проекты положений. Губернатор отметил, что к устройству города предложено только два способа: вспомогательный капитал и рабочие арестантские роты. Предполагалось поместить таковую в устраиваемом при заведениях общественного призрения рабочем доме.

В сообщении губернатора от 11 июля 1839 года Министерству внутренних дел говорилось: «Во исполнение Высочайшего повеления относительно формирования арестантской роты в городе Владимире, я снесся с инспекторским Департаментом военной команды… приступил в свое время к удержанию арестантов в количестве на первый раз 100 человек для укомплектования роты преимущественно из людей, знающих мастерство, и, наконец, поручил губернской строительной комиссии заняться составлением сметы на устройство временных помещений в здании тюремного замка и рабочего дома».

Для арестантской роты губернскому правлению было предложено подобрать для начала «25 плотников, 4 пильщиков, 8 столяров, 9 мостовщиков улиц булыжным камнем, 10 кирпичников, 5 кузнецов, 3 слесарей, 3 каменотесов, 10 каменщиков, знающих и делающих фундаменты из булыжного камня, 6 печников, 6 штукатуров, 5 маляров, 3 стекольщиков, а всего 100 впредь до устройства для арестантской роты постоянного помещения».

Из-за неявки на торги желающих взять подряд на строительство временных помещений для арестантской роты эту работу губернатор поручил «произвесть экономическим образом: в тюремном замке смотрителю штабс-капитану Щелкунову, а в здании рабочего дома — смотрителю здешних заведений здешнего Приказа общественного призрения 14 класса Загрешскому».

Во вновь формируемую арестантскую роту гражданского ведомства 12 сентября 1839 года был направлен первый унтер-офицер Максим Чирков из владимирского внутреннего батальона. 20 сентября прибыл из ярославского внутреннего гарнизонного батальона унтер-офицер Николай Николаев и цирюльник Семен Васильев, 25 сентября из ревельского — два унтер-офицера: Алексей Нивошеев и Федот Волосов, а также барабанщик Михайло Зверенюга, из костромского — унтер-офицеры Андрей Огородников и Григорий Гусев, с ними барабанщик Михайло Федоров.

По штату в арестантской роте полагалось 26 воинских чинов. До формирования роты все нижние чины находились в ведении городской полиции.

5 августа 1839 года военное министерство направило владимирскому губернатору «Соображение о вещах, которыми должны быть снабжены нижние чины и арестанты… о цене, по которой обмундирование… будет обходиться».

Унтер-офицеру полагались «кивер, шинель, мундир с панталонами, галстук и прочее… Арестанту-шапка суконная, куртка и брюки серого цвета, полушубок, варежки, полусапоги». На полное обмундирование нижнего чина шло 76 рублей 29 1/ 2копейки, арестанта — 37 рублей 3/ 4копейки.

Арестантские роты гражданского ведомства предназначались для осужденных за различные преступления. Сюда же направлялись по воле помещиков, без суда, и крепостные, а также беглые и бродяги. Рабочий дом предназначался для черни, а в арестантские роты попадали лица привилегированного сословия. Арестантские роты были военизированы, николаевская муштра воцарилась в исправительных арестантских ротах еще прочнее и шире, чем в обыкновенных полках. Арестантские роты находились в распоряжении губернских строительных комитетов, работы арестантов в этом случае заключались в строительстве и ремонте казенных зданий, улиц и дорог.