Андрей Смирнов - Империя Наполеона III

После июньских событий Луи-Наполеон после некоторого колебания решился вновь принять участие в избирательной кампании. Избранный 18 сентября во время довыборов в Законодательное собрание шестью департаментами и Парижем, принц, думая, что положение его достаточно упрочено этим избранием, на этот раз объявил, что считает своим долгом не противиться желанию избирателей. В целом общий итог выборов для него был более чем позитивный. Луи-Наполеон, как всем казалось, выступал в качестве национального кандидата, стоящего над партиями и различными политическими группировками {118} 118 Girard L. La seconde République. P.: Calmann Levy, 1968. P. 172. . Достигнутый успех позволял ему с оптимизмом думать о предстоящем референдуме по выборам президента. Однако его первое выступление в Собрании было крайне неудачно — его подвел иностранный акцент, который он приобрел, живя в Швейцарии, и аффективная манера держаться. Более того, он воздерживался от голосования по каким-либо вопросам и вообще старался хранить молчание. Вскоре он сделался предметом насмешек депутатов, которые сочли его поведение, мягко говоря, странным.

Нужно отметить, что Луи-Наполеон был избран в Учредительное собрание, когда оно уже заканчивало разработку новой конституции, а депутаты все еще находились под сильным впечатлением от июньских событий. В течение лета правые силы открыто группировались в Учредительном собрании и в столице: местом сбора стал комитет на улице Пуатье, где собирались монархисты всех мастей во главе с Адольфом Тьером [3] Тьер Адольф (1797–1877) — историк, министр внутренних дел в 1832 и 1834–1836 гг., министр торговли и общественных работ в 1832–1834 гг., глава правительства и министр иностранных дел в феврале — сентябре 1836 г. и марте — октябре 1840 г. , легитимистом Пьером Антуаном Берьером и Одиллоном Барро [4] Барро Одилон (1791–1873) — адвокат, политический деятель, либерал, сторонник конституционной монархии. . На его заседаниях также присутствовало большое число известных и влиятельных среди духовенства и нотаблей лиц. Влияние этого комитета было анонимным и распространялось через своих сторонников, которые были и в правительстве, и в Собрании, и в армии, и на местах в администрации; к этому надо также добавить влияние масонских организаций.

Правые были уверены, что только сильная власть может покончить с социальными претензиями трудящихся масс и не допустить повторения недавних трагических событий. В результате острая борьба развернулась по проблеме избрания президента: избирать его всеобщим голосованием или же его будут избирать народные представители. Поскольку кандидатура Кавеньяка была очень популярна среди представителей Учредительного собрания, главным образом так называемой партии «Насьоналя» [5] Речь идет о группировке умеренных республиканцев вокруг журнала «Насьональ» (le National). , то Ламартин [6] Ламартин (Альфонс, де) родился в Маконе 21 октября 1790 г. Стал знаменитым при Реставрации благодаря изданию своих первых стихов (1820–1823). Будучи избран депутатом в 1833 г., он выделялся в палате красноречием и независимостью своих политических взглядов. Он сблизился с демократической партией, и в начале 1848 г. его имя стало самым популярным во Франции. В апреле он был избран представителем в Учредительное собрание от 10 департаментов. Полный провал его кандидатуры на президентских выборах 10 декабря 1848 г. свидетельствовал о потере им популярности. После переворота 2 декабря 1851 г. он отошел от политики и вернулся к частной жизни. , опасавшийся конкуренции со стороны генерала, сумел переломить ход заседания и привлечь на свою сторону всех колеблющихся и нерешительных, которые проголосовали за избрание президента по результатам всенародного референдума. В качестве меры предосторожности против возможных претензий избранного всеобщим голосованием президента на установление режима личной власти республиканцы оговорили, что президент не может избираться на второй срок, и внесли в конституцию защитную и репрессивную процедуру (статья 68) на случай, если он предпримет попытку государственного переворота {119} 119 Lamartine de A. Discours et écrits politiques. P., 1878. T. II. P. 428–429, discours du 6 octobre 1848. . Таким образом, Луи-Наполеону была открыта дорога к власти, поскольку теперь его судьба более не зависела от воли Учредительного собрания, а только от народа, который видел в нем воплощение своих чаяний.

После июньского восстания в рядах Орлеанской династии не было согласия: на власть претендовали как сыновья Луи-Филиппа [7] Герцог Немурский (Луи-Шарль-Филипп-Рафаэль Орлеанский), второй сын Луи-Филиппа, родился в Париже 25 октября 1814 г.; удалился в Англию после февральской революции 1848 г.; вернулся во Францию после революции 4 сентября 1870 г. Жуанвиль (Франсуа-Фердинанд-Луи-Мари, принц Орлеанский), третий сын Луи-Филиппа, родился в Нейи 14 октября 1818 г.; удалился в Англию после февральской революции; вернулся во Францию в сентябре 1870 г. Герцог Омальский (Анри-Эжен-Филипп-Луи Орлеанский), четвертый сын Луи-Филиппа, родился в Париже 16 января 1822 г.; после февральской революции удалился в Англию, где посвятил свой досуг военным и историческим исследованиям, из которых наиболее значительным является его «История принцев Конде»; вернулся во Францию после революции 1870 г. , находившегося в то время в Англии, так и герцогиня Орлеанская [8] Орлеанская Мария-Амелия (1782–1866) — жена Луи-Филиппа, французская королева в 1830–1848 гг. . Мать-королева выступала от лица своего внука — графа Парижского [9] Граф Парижский (Луи-Филипп-Альбер Орлеанский) родился в Париже 24 августа 1838 г. Увезен после февральской революции сначала в Англию, затем в Германию. . Орлеанистам была необходима передышка, чтобы решить династические споры, перегруппироваться, а уже затем добиваться власти. Генерал Кавеньяк не устраивал Орлеанов, поскольку сам собирался захватить власть; этим во многом объясняется усердие, с которым он утопил в крови восстание. В свою очередь, орлеанистам, безмерно обогатившимся во время Империи и сохранившим свое богатство во времена Реставрации, не нужна была республика, и они искали человека на переходный период, который бы потом передал власть в руки представителя династии. В свою очередь, легитимисты оставались наследниками тех людей, которые во время Великой французской революции придерживались политики худшего. Так, один из сторонников старшей ветви Бурбонов, виконт де Больни, в приватной беседе сказал Якову Толстому, что легитимисты готовы пойти даже на сговор с Луи-Наполеоном «в деле уничтожения республики. Им удалось бы скомпрометировать принца, которого к тому же они считали человеком нелепым и сумасбродным, что позволило бы Генриху V вернуться во Францию в качестве «последнего якоря спасения» {120} 120 Толстой Я. Революция 1848 года во Франции… С. 81. .