Андрей Богданов - Царевна Софья и Пётр. Драма Софии

И в 7193 (1684/85) годех [394]для подтверждения мира с поляки был держан совет в Палате, что с поляки ли мир подтвержать и аллианс противу татар учинить — или войну с поляки начать, а мир с татары учинить.

И о том было в Палате двух мнений противных, а именно, царевна Софья и князь Голицын (с) своею партиею были той опинии (точки зрения; букв.: мнения), чтоб мир с поляки подтвердить и войну против Крыму начать. Но другая партия бояр, как князь Пётр Прозоровской [395], Фёдор Петров сын Салтыков [396]и другие, были того мнения, чтоб войну против поляков начать.

И за несогласием тем (обсуждение вопроса) продолжалося 6 месяцев. И, наконец, согласилися мир с поляки подтвердить и аллианс с ними против Крыму учинить. И в 7194 (1986) [397]десяти договорам подтверждение учинено и аллианс заключен.

И в 7194 (1687) году война противу крымцов деклярована (объявлена) и бояре и воеводы с полками назначены. А именно: в Большом полку или воевода-аншев (главный воевода) — князь Василий Васильевич Голицын, а с ним товарищи, бояре с полками Алексей Семенович Шеин [398], Борис Петрович Шереметев, князь Василей Дмитриевич Долгорукой [399]и протчие, как увидишь о том в Разрядной книге обстоятельнее [400].

И вся Москва и городы, или все шляхетство было в том походе [401], что считалось с двести тысяч войск, и с гетманом казацким.

И того лета войска маршировали степью, и за поздним временем не могли дойти до Крыма, и поворотилися без всякаго плода. И при повороте сделали город Самару в степи, впредь для пристани, и тут все снаряды тяжелые оставили.

И на другое лето 7197 (1689) [402]году те ж воеводы с войски своими марш во(с) прияли к Крыму. И по приходе к Перекопу стояли три дни и учинили с татары перемирие. Также назад все войска поворотились без всякого плода.

Сие было первое падение князя Голицына к его несчастию.

И при повороте его, князя Голицына, из другаго (второго) походу царь Пётр Алексеевич не хотел допустить (его) своей руки целовать, как то обыкновенно было чинено.

Теперь напомянем о другом дворе — царя Петра Алексеевича и матери его, царицы Натальи Кирилловны, коим образом проводили свое время во все то правление царевны Софьи Алексеевны. А именно: жили по вся лето в Преображенском своим двором, аж до самой зимы, а зимою жили на Москве.

А двор их состоял из бояр, которые их партии были: князь Михайло Алегукович Черкаской [403], князь Иван Борисович Троекуров [404], князь Михаил Иванович Лыков, родом Урусов(ы) [405], родом Нарышкины, князь Борис Алексеевич Голицын кравчий, родом Стрешневы [406]; да спальники, которые привязаны все по чину своему и, почитай, все молодые люди были первых домов.

И царица Наталья Кирилловна [407]и сын ея ни в какое правление не вступали и жили тем, что давано было от рук царевны Софьи Алексеевны. И во время нужды в деньгах ссужали (их) тайно Иоаким патриарх, также Троице-Сергиева монастыря власти и митрополит Ростовский Иона [408], которой особливое почтение и склонность имел к царскому величеству Петру Алексеевичу.

И [409]понеже царевна Софья Алексеевна была великаго ума и великий политик, хотя себя укрепить вечно в правлении под именем своего брата царя Иоанна Алексеевича, взяла резолюцию его, брата своего, женить. И женила на дочери Фёдора Салтыкова [410]из добраго шляхетства, который был тогда воеводою в Енисейске, в Сибирском королевстве. И сию женитьбу в том виде учинила, чтоб видеть сыновей от брата своего и наследников к короне.

Однако ж Бог определяет все по своей воле — и достигнуть пожелаемого не могла. И усмотря, что дочери родятся, тогда начала план свой делать, чтоб ей самой корону получить и выйти б замуж за князя Василия Васильевича Голицына.

О сем упомяну токмо как разглашение было народное (т.е. молва), но в самом деле сумневаюсь, ежели такое намерение было справедливое (т.е. на самом деле). Правда ж, подозрение взято в сем на нее, царевну Софью, от ея самых поступок.

Первое, что принадлежит до получения ей короны, оная царевна начала ходить во все процессии церковные и публичные с братьями своими, что было противно царю Петру Алексеевичу. И единожды так публично вражда случилося, что был ход к Казанской Богородице [411], и сперва, по обыкновению, пришли оба государя и она, царевна Софья Алексеевна, в соборную церковь, откуль пошли в ход. И вышед из соборной церкви, царь Пётр Алексеевич просил сестру свою, чтоб она в ход не ходила. И между ими происходило в словах многое. И потом царь Пётр Алексеевич понужден был, оставя ход, возвратиться в свои апартаменты, понеже сестра его, царевна Софья, не послушала и по воле своей в ход пошла с братом своим царем Иоанном Алексеевичем.