Станислав Аверков - Современные страсти по древним сокровищам

В бочонках оказалось 200 тысяч золотых червонцев, и один из казаков, представившийся сыном Павла Полуботко Андреем (ошибка Рубца? – С.А.), внес их в Ост-Индскую компанию на хранение. Вклад был принят на следующих условиях: 4 % годовых с начислением процентов на проценты, на него не распространялись правила конфискации за давностью лет, и получить вклад мог либо сам Павло Полуботок, либо его наследники, либо лица, ими назначенные.

Закончив речь, Александр Иванович потряс увесистой папкой:

– В ней все золото наказного атамана!

Поднялся гвалт. На папку Рубца устремили взгляды не только наследники, но и к этой же папке с самого начала были прикованы и взоры многочисленных соглядатаев, филеров, агентов. Да и просто досужих авантюристов, не преминувших воспользоваться случаем пронюхать поживу. Этот кожаный тугобокий предмет из поля внимания своего не теряла вся полуботоковская рать наследников и им сочувствующих.

Эта внушительная тугобокость блестящей папки с замками действовали на съезд, как взрыв порохового заряда!

В съезде принимала участие представительница рода Рашевских, находившегося в оглашенном Рубцом списке наследников, Инна Никандровна Рошевская. С ней и ее сыном Борисом Петровичем Шеболдаевым будут связаны события, разыгравшиеся в городе мой юности, в Ростове-на-Дону. Они тоже имеют отношение к «золоту Полуботки».

Согласно преданиям Полуботок был прапрапрадедом Рашевской. Инна Никандровна была авторитетнейшим медицинским специалистом в Ставрополе и в Ростове-на-Дону. Получила медицинское образование в Сорбонне. Во Франции родился ее сын Борис. После окончания Сорбонны семья врачей Рашевских не осталась во Франции, а оказалась в Ставрополе.

Как рассказывала своим детям и внукам (а было их много – сыновья Борис и Александр, дочь Ольга, внуки Дмитрий и Петр Широченские…) Инна Никандровна, Александр Иванович Рубец – тучный усатый казак, настоящий атаман казацкой ватаги. Все было бы хорошо с наследственным золотом, да только Александр Иванович, несмотря на свою импозантную фигуру, которую знаменитый художник Илья Репин нарисовал в своей картине «Запорожцы пишут письмо терецкому султану», не смог объяснить съезду, почему в родословной то ли по мужской, то ли по женской линии не хватало какого-то одного, но очень важного звена.

Однако у Инны Никандровны, как и у других участников съезда, осталось ощущение, что все эти трудности вот-вот будут преодолены. Наверное, этому способствовала где-то добытая Рубцом информация о том, что наследство гетмана Полуботрка пытался заполучить сначала его старый приятель Меншиков, а затем фаворит Екатерины II князь Потемкин. Кроме того, присутствующим были показаны вырезки из газет 1840-х годов, в которых рассказывалось о том, что английские агенты разыскивают наследников Полуботока.

Во время съезда потомки гетмана также занялись оценкой предполагаемого наследства. По их расчетам получилось, что за прошедшие годы вклад должен был увеличиться более чем в тысячу раз. И на каждого из присутствовавших, как запомнила Рашевская, приходится астрономическая сумма – миллион фунтов стерлингов.

В газете «Черниговское слово» журналист Николай Гальковский после съезда написал:

«Рассуждения и споры о дальнейших шагах породили документ – программу действий из восьми пунктов. Для реализации был избран соответствующий орган – Распорядительное Бюро. Членами его стали следующие лица: ГРАФ КАПНИСТ, литератор Кулябко-Корецкий и господин Козачек из Минска. Собрание прошло под председательством Федора Андреевича Лизогуба».

Обратите внимание – граф Капнист стал руководящим лицом в кампании потомков Павла Полуботка, жаждущих получить золото Запорожской Казны.

И еще один интересный факт. Как написал в своей книге «Сокровища» Николай Гальковский, после съезда начались поиски завещания наказного гетмана.

ВАСИЛИЙ КАПНИСТ являлся прямым потомком наказного гетмана и ему по наследству достался обширный АРХИВ Павла Полуботки.

В 1908 году Николаю Гальковскому удалось прикоснуться к архиву Графа Капниста в городе Лебедине.

К его изучению Гальковский привлек местного историка. Тот и обнаружил завещание Полуботка. Гальковский его прочитал. По его словам оно начиналось со слов:

«Якову для подарков и для прочего прибирания к тому же акту весельному повинно пять тысяч из суммы моей оставляю быти, и сукна, против Андреевых сукон справившиеся»…