Вера Калмыкова - Леонардо да Винчи

Причина нелюбви Медичи к Леонардо уже была обозначена – это недостаточная образованность молодого мастера, а конкретнее – незнание латыни. Интеллектуалы, истовые поклонники Античности, окруженные столь же блестяще образованными придворными, флорентийские владетельные правители свысока смотрели на «полуграмотного», по их мнению, выскочку. Недоброжелатели утверждали, будто Леонардо «не эрудит», пеняли ему на то, что образование его зияет прорехами. А он вынужден был почти оправдываться перед целым миром и самим собой. Да, писал он в дневнике, я не умею так же хорошо, как другие, ссылаться на авторов мудрых книг, да и вообще книжного образования у меня нет. Ну и что? Если авторитет – твой единственный аргумент в споре, значит, твое основное достоинство – всего лишь хорошая память, а не дарование и уж тем более не самостоятельное мышление. Главное – собственным опытом, а не с помощью чужих слов достичь результатов. «Простой и чистый опыт» – единственный настоящий учитель. «В наставницы себе я взял природу, учительницу всех учителей» [2], – гласит поздняя запись. Еще два непременных условия для мыслителя он поставил в своих трактатах и отрывочных записях: молчание и созерцание. «Вечное молчание» есть реакция на бесспорность, красоту, истину, которую можно лишь охватить внутренним взором, принять в себя и согласиться с нею.

Леонардо не мог отделаться от чувства, что во Флоренции под властью Медичи профессионального будущего у него нет. Тогда начал искать покровительства у могущественного миланского герцога Лодовико Сфорца по прозвищу Моро (Мавр), при дворе которого царила более здоровая, не столь манерно-изысканная атмосфера. В 1482 г. художник уехал в Милан и начал новую жизнь. За следующие без малого 20 лет он получил признание, которого не имел и не надеялся обрести на родине.

О том, как Леонардо попал в Милан, среди исследователей нет единого мнения. Одни считают, что Лоренцо де Медичи сам рекомендовал Мавру этого мастера как способного изготовить конную статую его отца Франческо Сфорца. Другие утверждают, будто Леонардо по собственному почину обратился к Лодовико с письмом. Бесспорны два факта: художник действительно написал герцогу письмо и явился к его двору с причудливым музыкальным инструментом. Дело в том, что в 1481 г. Леонардо занимался музыкой у Аталанте Миглиоротти. Тот, вероятно, по поручению Лоренцо Великолепного, должен был сделать лютню в форме лошадиного черепа, украшенную серебром. Леонардо принимал активное участие в изготовлении, а возможно даже, делал все сам. Поручение выполнили, Лоренцо выкупил инструмент и решил подарить его Сфорца, а с подарком отправил посланца – Леонардо да Винчи. Возможно, что Леонардо сам изготовил и лютню и отправился к Мавру, дабы поразить его своим мастерством.

Исследователи располагают черновиком письма, сохранившимся в бумагах Леонардо. Он стремился в самом выгодном свете показать свои умения и достоинства. «С разрешения вашего высочества, я хотел бы вас побеспокоить и приоткрыть некоторые секреты… У меня есть планы мостов, очень легких и прочных, весьма пригодных к переносу… Я нашел способы, как разрушить любую крепость или какое-либо другое укрепление, если, конечно, оно не построено на скале… У меня есть также чертежи для изготовления пушек, очень удобных и легких в транспортировке, с помощью которых можно разбрасывать маленькие камни наподобие града… Я знаю, как добраться в определенное место через пещеры по секретным путям безо всякого шума, даже если для этого придется проходить узкими траншеями или под рекой… Я могу делать закрытые колесницы, безопасные и непреступные, которые со своей артиллерией врываются во вражеский строй, и ни один человек не сможет им противостоять… Я могу создать такую пушку, мортиру или другое артиллерийское орудие, что оно будет выгодно отличаться от тех, которые обычно используются… Я могу создать катапульту, баллисту или другую машину удивительной силы» [2].

Он предлагал свои услуги в качестве архитектора, проектировщика зданий частного и общественного назначения, и инженера водно-технических сооружений, способного осуществить «прокладку каналов от одного места к другому». И только в самом конце обмолвился: «Я мог бы также работать над конной статуей из бронзы, с тем чтобы блаженные воспоминания о вашем отце были овеяны бессмертной славой, а дом господина Сфорца пребывал в вечном почете». И дальше: «Я могу выполнять скульптуры из мрамора, бронзы и глины, а также могу рисовать так же хорошо, как и кто-либо другой» [2].