Петр I - Честь, слава, империя. Труды, артикулы, переписка, мемуары

Этой причине они приписывают не только его склонность к иноземным нравам и обычаям, но и к разным хирургическим операциям, каковы: дергание зубов и другое подобное, также и то, что он стеснялся в знатном обществе, обходился там не лучше, чем с простыми ремесленниками, наконец, нежелание его иметь себе помощницей русскую или иностранную княжну и выбор в жены простой крестьянской девки из Ливонии, да еще побывавшей в разных руках, прежде нежели дошла до него.

Об его храбрости и прочих приписываемых ему качествах у них совсем другое понятие, нежели какое составили о том за границей, и большей части его дел они дают очень странные, не слишком-то для него почетные причины. Все его новые распоряжения и учреждения они умеют превосходно обращать в смешную сторону; кроме того, Петербург и флот в их глазах мерзость, и уже тут не бывает у них недостатка в доказательствах для подтверждения этого положения.

Да и заведение правильного (регулярного) войска, считаемое всем светом за величайшую пользу, доставленную царству Петром I, для них бесполезно и вредно; бесполезно, по их твердой уверенности, что только бы они сами сидели смирно и не мешались без надобности в ссоры, а то никто не нападет на них из соседей, и что во всяком случае довольно с них и старых военных порядков для удаления врага от своих пределов; вредно потому, что считают правильно обученное войско новыми узами, которые вполне подчиняют их самовластному произволу государя, как бы ни был он несправедлив и странен, лишают их всякого покоя и удовольствия, какими они могли бы наслаждаться на родине, и принуждают их служить на войне, которая в подобном случае, по мнению их, великая беда, а для тех, которые служат тут по доброй воле, – большая глупость.

8. Их рассуждения об этом предмете своеобразны. Если приведешь им на ум пример других европейских народов, у которых дворянство ставит себе в величайшую почесть отличаться военными заслугами, они отвечают: «Много примеров такого рода доказывают только то одно, что на свете больше дураков, чем рассудительных людей.

Коли вы, чужеземцы, можете жить для себя, а со всем тем подвергаетесь из пустой чести потере здоровья и жизни и в этом только и ставите такую честь, так покажите нам разумную причину такого поведения. Вот коли вы из нужды служите, тогда можно извинить вас, да и пожалеть. Бог и природа поставили нас в гораздо выгоднейшие обстоятельства, только бы не мутили нашего благоденствия иноземные затеи.

Земля наша такая обширная, а нивы такие плодородные, что ни одному дворянину не с чего голодать: сиди он только дома да смотри за своим хозяйством. Как ни маловато его имение, хотя бы и сам он должен был ходить за сохой, ему все же лучше, чем солдату. Ну а кто мало-мальски зажиточен, тот пользуется всеми утехами, каких может желать с рассудком: вдоволь у него и пищи и питья, одежи, челяди, повозок; тешится он, сколько душе угодно, охотой и всеми другими забавами, какие бывали у его прадедов.

Если нет у него вышитого золотом и серебром платья, ни пышных колымаг, ни дорогого убранства покоев, не пьет он никаких нежных вин, не ест заморского лакомого куска, так зато он тем счастлив, что и не знает всех этих вещей, не чувствует и никакой охоты к ним, а живет себе на своих природных харчах и напитках так же довольно и здорово, как и чужеземец на своих высокопрославленных сластях.

Да при таких-то обстоятельствах что нас заставит бросать свой покой и прохладу, подвергать себя тысяче трудностей и опасностей из-за того только, чтобы достать себе какой-нибудь чин или отличие, которое так мало помогает нашему благополучию, что даже еще идет наперекор ему? Вот когда недруг нападет на наше отечество и придет наше благосостояние от того в опасность, тогда мы обязаны собраться вместе и, подвергнув себя всяким невзгодам, помогать своему государю оборонять наши пределы.

Это всегда мы и делали честно, без иноземной помощи и предводительства, и с таким успехом, что, с тех пор как успокоились смуты, наделанные у нас сто лет тому назад иноземцами же, ни один враг не добыл у нас ни пядени земли; мы же еще взяли назад все области, какие отхватили у нас по случаю тех смут соседи, кроме только неплодородной Ингерманландии: все это сделали мы по доброй воле, со всем удовольствием, потому что знали, что деремся за свое собственное благо и что как выдержим опасность, так пожнем в мире плоды наших усилий у себя, на родине.

А теперь, после того как вы-то, иностранцы, внушили нашему государю такие правила, что войско следует держать всегда, в мирную и военную пору, нам уж нечего и помышлять о таком покое. Ни один враг не намерен нас обижать. Напротив того, наше положение делает нас достаточно безопасными. А тут, только что замирились, думают уж опять о новой войне, у которой зачастую и причины-то другой нет, кроме самолюбия государя да еще его близких слуг.