Игорь Богданов - Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Табак зашагал по планете после открытия Америки. В Западной и Центральной Европе тем временем развернулось общественное движение — «Реформация». Все было готово для успешного продвижения табака в странах Европы — развивалась промышленность, налаживались торговые связи и совершенствовались пути сообщения, возникала потребность в новых формах досуга. Никому не удалось ни запретить табак, ни сжечь, ни истребить его. Ибо он явился вовремя.

И, сдается, умрет он вместе с человечеством. И непонятно, чему больше удивляться — табаку или человеку. Полтысячи лет назад они нашли друг друга и все не могут расстаться… Все изменилось — еда, напитки, одежда, способы передвижения, только привычка курить остается неизменной.

Адриан Брауэр. «Курящие мужчины», 1637 г.

Курили Ньютон и Кант. Не курили Гомер, Александр Македонский, Сократ, Цезарь, Нерон, Леонардо да Винчи, Микеланджело. Ни в одной из 39 пьес Шекспира нет курящего героя. И в этом нет ничего удивительного — в то время, когда жили перечисленные персоны, вообще никто не курил. Зато во всех романах Диккенса полно табакофилов — причем каждый курит то, что приличествует классу, к которому принадлежит. В эпоху Диккенса считалось, что литературные персонажи непременно должны иметь какое-то отношение к табаку, иначе образ неубедителен.

С распространением железных дорог появились вагоны для лиц с разным цветом кожи — для желтолицых (курящие) и бледнолицых (не курящие). Краснолицые (любители выпить, для них специальных вагонов — увы! — нет) прибиваются и к тем, и к другим, хотя большинство из них с табаком все-таки дружит (или дружило, пока не пришло время выбора — либо жить, либо дружить). С появлением пассажирских авиаперевозок в салонах, кабинах и туалетах самолетов закурили (или продолжили курить) все, включая стюардесс и пилотов (про автопилотов история умалчивает, хотя и те не без причуд). Некурящим оставалось лишь вдыхать то, что выдыхали курящие, так что и они получали свою порцию никотина.

Да, мало кто не курил в XVII, XVIII, XIX, XX веках…

Когда-то (это было совсем недавно — в XX веке) курил и я… Многоточие призвано отобразить одолевающие меня противоречивые чувства — от незабываемого юношеского восторга перед дивным ароматом болгарских сигарет «Шипка» и «Солнце», которыми я наслаждался в Ленинграде в 1970-е годы, до отвращения перед «Столичными», первыми отечественными сигаретами с фильтром, и растянувшейся на десятилетия неспособности вовремя остановиться, знакомой всем курильщикам и особенно Марку Твену.

Несколько лет назад я, слава Богу, бросил курить, а бросив, задумался: и зачем я это делал? Да еще так долго? А зачем вообще люди курят? А что курили раньше? Куда стряхивали пепел? Зачем нюхали? Жевали зачем? И кто жевал и нюхал? Куда смотрело начальство (духовенство? власть? деканат? жена?)? Вопросов постепенно накопилось столько, что я решил сам попробовать отыскать на них ответы — притом копаясь не только в собственной жизни, но и в чужой.

Ответов на самый главный вопрос — зачем, при каких обстоятельствах люди начинают курить? — существует множество. Вот несколько: чтобы унять зубную боль, от тоски, «для понта», от нечего делать, в подражание, от одиночества, чтоб успокоиться, чтобы быстрее повзрослеть (поумнеть), оттого, что все вокруг курят или, напротив, — не курят… Некурящие студенты-медики нередко просят курить своих товарищей, чтобы легче дышалось в анатомическом театре, а потом начинают и сами курить. Закуривают, став студентом или солдатом, или когда ушла жена, или собирается уйти, но все никак не уйдет… Поводов для того, чтобы закурить, — великое множество, отнюдь не меньше, чем поводов для того, чтобы выпить. Хотя, с другой стороны, мы их практически все перечислили. А вот причин для того, чтобы бросить курить, гораздо меньше (главная из них — никотиновая зависимость). Я надеюсь изложить их в конце этой книги, ведь и курить обыкновенно бросают в конце, когда уже всё. Финиш. Конец. Но ждать этого конца иногда приходится долго, придется и тебе, читатель, подождать, особенно, если читать собираешься с перекурами. Если без, то я постараюсь закончить быстрее, ибо не все некурящие выдерживают длительную осаду табакокурения.

Кстати, о перекурах. Многие приобщаются к курению в армии, когда муштру прерывают на перекур. Курящие усаживаются и принимаются с удовольствием дымить, а некурящие тем временем перетаскивают на новое место учебно-тренировочный инвентарь или бегают с поручениями. Постепенно те, кто до этого не курил, пополняют число курящих, избавленных от беганья с поручениями.