Митрофан Довнар-Запольский - Очерк истории Кривичской и Дреговичской земель до конца XII столетия

Гипотеза эта подтверждается и лингвистическими материалами: первый компонент имени Рогволода, как и его дочери Рогнеды, тождествен с др.-северн. ragnar «боги», что стыкуется с лит. Regeti, лат. redzet «видеть, созерцать», отсюда лит. Ragana, бел. (диал.) рагана — «колдунья, волшебница». В основе рассматриваемых наименований лежит сема «вещий дар, дар предвидения» — *ragn-, и означает этот термин того, кто владеет таким даром.

Существование топонимов, связанных с именем Рогнеды, и мест, где она якобы похоронена («гора Рогвальда и Рогнеды», или иначе «Рогнедин курган» на полуострове Перевоз на озере Дрисса, «Рогнедины курганы» в Вилейском районе и в окрестностях города Краслава (Латгалия), озеро Рагнедь на север от Заславья, «могила Рогнеды» или «замочек Рогнеды» в самом Заславье, могилка Рогнедина на Брянщине), тоже обусловлено определенными религиозными верованиями [86] Вот аналогия. В «Саге о Хальвдане Черном» рассказывается о конунге, при власти которого были самые урожайные годы, а после смерти его тело было разделено на части и похоронено в разных уголках края, чтобы всем жителям было обеспечено благополучие, магически связанное с его персоной. Все курганы, где якобы похоронены останки Хальвдана Черного, назывались его именем. Исследователи утверждают, что в действительности он был погребен в одном месте, а в других в честь конунга насыпаны курганы, что связывается с сакрализацией королевской власти (см.: Стурлусон С. Круг земной. М., 1980, с. 42; Гуревич А. «Круг земной» и история Норвегии // Стурлусон С. Круг земной, с. 615). Так и после смерти колдуна Грима Эгира в ладожских землях его хотели рассечь на части, но в конце концов насыпали три кургана. Такой же обычай некогда существовал у кельтов — их эпический герой, воин-маг Кухулин, был похоронен по частям (Щавелёв А. Особенности княжеских погребений языческой Руси (летописные известия и археологические данные) // Святилища: археология, ритуалы и вопросы семантики: Материалы тематической научной конференции (Санкт-Петербург, 14–17 ноября 2000 г.). СПб., 2000, с. 107). Весьма любопытно то, что некоторые курганы носят имя литовского князя и короля Миндовга, которого небезосновательно связывают с языческим культом («могила Миндовга, или Войшелка» до 1955 года, когда ее снесли, существовала в пинском пригороде Лещ, в конце Фанерной улицы (см.: Кухаренко Ю. Пинские курганы // Славяне и Русь, с. 87–90). . Заметим, что в народном представлении о «горе Рогвальда и Рогнеды» убийство полоцкого князя Рогволода сопрягается с сюжетом «основного» мифа: якобы князь был убит на этой горе ударом каменного молота.

Особый интерес вызывает фигура знаменитого и без преувеличения самого выдающегося кривского князя — Всеслава Чародея. Уже условия рождения — «от волхвования» — должны были требовать необычности дальнейшего жизненного пути этого властителя. В. Лобач, рассматривая сообщения о Всеславе, убедительно доказывает принадлежность князя к сословию священников. От момента волшебного рождения князю было дано «язвено» (отличительный знак), которым, видимо, была заметная у него от рождения «волчья шерсть», что считалось знаком магической способности превращаться в волка по собственному желанию; этот признак может осмысливаться и как свидетельство кривизны (избранности, сакральности) — обязательной черты всех волшебников.

Прозвище князя Всеслава «Волх» из былины о Волхе Всеславиче происходит от термина «вълхвъ» — «языческий священник, чародей»; только представитель сословия священников в то время мог «бросить жребий», что и делает Всеслав, прося судьбу «о девицю себе любу» (то есть Киев); только чародей, как Всеслав, мог иметь «вещую» душу, причем весьма характерно, что архаическое индоевропейское определение волка *weid-n(o), в облике которого «рыскаше» князь, попутно может свидетельствовать и о «пророчестве» этого зверя [87] По мнению В. Лобача, построенный при жизни Всеслава Софийский собор вряд ли можно рассматривать как однозначное свидетельство перехода князя в христианство, так как храм св. Софии в то время был прежде всего символом мощи и величия государства. . А. Югов, анализируя некоторые спорные места в «Слове о походе Игоревом», добавляет к этому ряду другие свидетельства «чародейского» образа полоцкого князя: его «вещая» душа может переходить в другое тело — «в друзе теле»; эпитет Всеслава «хытръ» означает волшебника; князь добывает себе киевский престол «клюками» (волшебною хитростью); за одну ночь он переносится из-под Киева к Новгороду — «обвейся на сине мыле» (повиснув на синем облаке).