Жорж Блон - Полярные моря

– Так дни летели быстрее. В феврале я назначил команды для рубки льда, чтобы подготовить проход. Затем снег растаял, открыв взору хилую растительность – зеленые мхи, желтые и розовые камнеломки, карликовые ивы. Появились животные. Мы стали охотиться на диких гусей, оленей, снежных куропаток и даже мускусных быков. Свежее мясо резко улучшило наш рацион. В начале августа мы вышли из бухты и направились к ледяному барьеру. Он по-прежнему преграждал нам путь. Мы безуспешно пытались обойти его и с севера, и с юга. Я решил, что надо возвращаться в Англию…

Поглядите на карту, и вы увидите, что морские каналы к северу от Американского континента образуют подлинный лабиринт. Пролив Ланкастер перегораживали льды, а не горы Крокера, но географы Адмиралтейства приказали Парри искать проход южнее. В июне 1821 года в путь двинулись «Хекла» и «Фьюри» (вместо «Грайпера»).

На этот раз Парри запасся провизией на три года, и предусмотрительность не оказалась излишней, поскольку льды останавливали экспедицию два раза и было две зимовки. Организация оказалась столь же образцовой: из Англии захватили даже женские одежды для театральных представлений. На спектакли приглашались дружелюбно настроенные эскимосы, которым театр очень понравился. Они в ответ приглашали англичан к себе в иглу. Рассказы предыдущих исследователей изобиловали недостоверными сведениями, а эта экспедиция привезла точные описания жизни эскимосов, способов их охоты и рыбной ловли, конструкций лодок и саней. О молодых эскимосках было сказано: «Их можно было бы считать красивыми, будь среди их прелестей чистота».

На самом деле эскимосы тщательно следили за своей чистотой, но основой их парфюмерных средств был моржовый жир. Один из рассказчиков добавляет, что эскимоски с удовольствием принимали подарки – всяческие побрякушки, поскольку «любовь к украшательству у них столь же врожденна, как и у представительниц прекрасного пола из краев с умеренным климатом». Среди подарков англичан оказалось и несколько бутылок рома. Так эскимосы впервые отведали спиртного, что позже обернулось для них настоящим бедствием. Намерения были добрыми… Во время второй зимовки Парри поделился пищей с аборигенами, поскольку они голодали из-за очень суровой и длинной зимы. Эту жестокую зиму не выдержало несколько матросов – они умерли от цинги.

– Возвращаемся в Лондон, – решил Парри.

Суда вошли в устье Темзы 18 октября 1823 года. В 1824 году Парри предпринял еще одну попытку пройти Северо-Западным проходом. Но погода выдалась исключительно неблагоприятной даже для Арктики: экспедицию преследовали туманы и бури. «Фьюри» потерпел крушение у острова Сомерсет. «Хекла» подобрала экипаж и вернулась в Англию.

Издавна в Европе бытовало совершенно иррациональное верование, которое, правда, соответствовало смутным устремлениям коллективного подсознания: «В очень высоких широтах, за ледовыми барьерами, лежит чистое ото льда море, которое окружает полюс. Море там так глубоко, что никогда не замерзает». Поэтический и неизвестно как возникший образ. Англичанин Фиппс, добравшийся в 1773 году до 80° северной широты, в какой-то мере подтвердил эту легенду, сообщив по возвращении в Лондон, что не только собственными глазами видел это околополюсное море, но и плавал по нему.

Большинство капитанов в сомнении качали головой. Парри совершенно не верил в его россказни, но ему в голову пришла блестящая идея:

– Существует чистое море около полюса или нет, неизвестно. Но почему бы вместо поисков Северо-Западного или Северо-Восточного проходов не отправиться из Атлантического океана в Тихий через полюс? Вот мой план. Я добираюсь на «Хекле» до Шпицбергена. Там спускаю на землю двое саней-лодок и отправляюсь к полюсу либо по льдам, либо по морю.

Смелая идея, намного опередившая время…

Парри предполагал впрячь в сани оленей, которых вблизи полюса сменят люди.

– Человек выносливей любого животного.

Чтобы уберечь глаза от нестерпимого блеска снега, Парри решил передвигаться в ночное время, а отдыхать в дневное, хотя разницы между ними почти не было.

В каждых нартах предполагалось разместить запасы продовольствия более чем на два месяца, и масса груженых нарт не должна была превышать 1500 килограммов. Все было рассчитано, в том числе и ежедневный рацион: 10 унций – 284 грамма – галет, 255 граммов вяленого мяса, около 30 – шоколада и 1 джилл – 0,142 литра рома.

Невероятно, но этот тщательно разработанный план выполнялся с самого начала. Правда, вместо оленей в сани впряглись люди. Льды не были сплошными, а потому часть пути шли под парусами, а часть – по снегу. После вечерней молитвы люди переодевались – снимали меховые одежды, в которых спали, и облачались в комбинезоны из драпа. Затем перекусывали, и экспедиция отправлялась в путь. Пять часов напряженного труда, остановка на обед, потом люди снова впрягались в сани и продолжали изнурительный марш. На время сна сани накрывались парусами. Продвижение вперед было незаметным, люди уставали: «Глаза безуспешно искали какой-нибудь предмет, на котором могли бы остановиться. Но ничего не было, кроме льда и неба, и даже небо часто пряталось от нашего взора за густым серым туманом, окружавшим нас почти сплошной стеной». Более того, в этот год шли частые дожди – удивительный каприз арктической погоды.