Иосиф Крывелев - История религий. Том 2

Особо важное значение имеет вопрос о социально-политических позициях мусульманского духовенства нашей страны.

В его отношении к Великой Октябрьской революции и к Советской власти в общих чертах повторилась та же картина, которая наблюдается в истории православной церкви 106. Началось изъявлениями непризнания и анафемами. Духовное управление мусульман России, во главе которого стоял муфтий Баруди, призвало в конце 1917 г. всех мусульман страны к борьбе против Советской власти. На ту же позицию стало в ноябре 1917 г. проходившее в Уфе Национальное собрание мусульман, как и созданное им Национальное управление. В гражданской войне мусульманское духовенство в своем большинстве тоже действовало на стороне белогвардейцев. Среди деятелей колчаковского лагеря подвизался и упоминавшийся выше муфтий Галимджан Баруди.

Немалую роль играл исламский фактор в антисоветском басмаческом движении начала 20-х гг. в Средней Азии. Главари басмачества выступали под лозунгом защиты ислама и именовали себя «амир ал муслими» — «повелителями правоверных», борющимися «во имя нашего создателя и Мухаммеда, шариата, чести и блага религии и нации». Нередко муллы сами стояли во главе басмаческих отрядов. Возглавивший басмачей в конце 1921 г. бывший турецкий военный министр Энвер-паша провозгласил лозунг создания исламского государства стран Средней Азии, вокруг которого должны были объединиться другие страны с мусульманским населением, создав всемирное панисламское государство. С гибелью Энвера и ликвидацией басмачества антисоветская деятельность мусульманского духовенства в основном прекратилась. Тем не менее и в дальнейшем на протяжении ряда лет сохранялись напряженные отношения между новым строем жизни и веками складывавшимися под влиянием ислама формами жизни, быта и идеологии.

С течением времени, однако, все большую силу набирал процесс секуляризации форм жизни и идеологии населения, исповедовавшего ислам. Соответственно этому и мусульманское духовенство переходило на позиции лояльности в отношении к Советскому государству и социалистическим формам общежития. Это особенно сказалось в период Великой Отечественной войны. В 1942 г. в Уфе состоялся съезд представителей мусульманского духовенства, обратившийся ко всем мусульманам с призывом отдать все силы на борьбу с гитлеровскими захватчиками и на самоотверженную работу в тылу во имя победы. Небезынтересно при этом отметить любопытный штрих, характеризующий влияние исламского фанатизма на сознание людей и в этот период.

За несколько дней до начала войны в Самарканде было произведено в научных целях вскрытие гробницы Тимура. Когда началась война, среди населения разошлись слухи о том, что подтверждается старинное поверие о демоне войны, будто бы ютящемся в гробнице Тимура. Возвращение останков Тимура в его гробницу совпало с разгаром Сталинградской битвы, так что оказалось вполне «логичным» новое подтверждение старого суеверия… 107

Как известно, война с ее невзгодами и переживаниями в какой-то мере способствовала росту религиозных настроений в некоторых кругах населения. Это сказалось и на состоянии религиозности среди верующих мусульман. Во время войны и в первые годы после нее выросло количество действующих мечетей, возросла также численность служителей культа и учащихся религиозных школ. В соответствии с советским законодательством оформились религиозные учреждения ислама, в частности в 1943 г. было организовано Духовное управление мусульман Средней Азии и Казахстана, функционирующее в Ташкенте. Помимо него теперь существуют еще три Духовных управления мусульман, построенных по территориально-этническому принципу (в Баку, Махачкале и Уфе).

Социально-политическая ориентация ислама не может не быть в какой-то мере связана с его общими доктринально-теологическими взглядами. Используются при этом все возможности разнообразного и многоликого толкования текстов Корана и других источников откровения. Еще больше изобретательности и казуистической изворотливости приходится пускать в ход теологам для того, чтобы привести коранические догмы в соответствие с современной картиной мира и с современным этапом развития духовной культуры.

Перед мусульманской теологией стоят те же трудные и по существу неразрешимые проблемы, которые составляют в наше время камень преткновения для доктринально-богословских систем всех религий. Мусульманин конца XX в. так же, как христианин или иудей, не может согласовать свой жизненный опыт и свой умственный багаж с содержанием Священного писания. И мусульманские, как и другие, богословы ищут пути такого согласования, причем в этих поисках обнаруживаются существенные разногласия между разными группировками в среде ищущих.