Василий Шульгин - Дни. Россия в революции 1917

– Быть может, пожертвовав монархом, удастся спасти монархию…

Так, бесформенная, еще сама себя не сознающая, родилась мысль об отречении императора Николая II в пользу малолетнего наследника… Разумеется, родилась не у одного меня…

В эту же ночь, если не ошибаюсь, одну из комнат (бюджетной комиссии) занял «Исполком Совдепа»… Это дикое в то время название обозначало: «Исполнительный комитет совета солдатских и рабочих депутатов» [119]…

Кошмарная ночь… Где мы? Что, собственно, происходит? До какой степени развала уже дошли? Что с Россией? Что с армией? Знают ли уже?.. Если не знают, то завтра узнают… Как примут? Что произойдет?

Нужен центр. Нужен во что бы то ни стало какой-то фокус… Не то все разбредется… Все разлетится… Будет небывалая анархия… И главное – армия, армия. Все пропало, если развал начнется в армии. А он непременно начнется, если сейчас, сейчас же не будет кому повиноваться. Нельзя допустить, чтобы там произошло, как здесь – взбунтовавшиеся солдаты без офицеров… Надо, чтобы туда дошло готовое решение… Пусть думают, что власть взята Государственной Думой… Они сразу не разберутся, что Государственная Дума сама по себе не может быть властью, – для них это будет звучать… Для них это лозунг – Государственная Дума»… И для России тоже… Это звучит в провинции… Они будут верить несколько дней… Здесь будет некоторое время распоряжаться Комитет Государственной Думы… Пока решится вопрос о государе…

О государе. Да, вот это главное, самое важное… Может он царствовать? Может ли? О, как это узнать, как? Нет… не может… Все это, что было… Кто станет за него? У него – никого, никого… Распутин всех съел, всех друзей, все чувства… нет больше верноподданных… Есть скверноподданные и открытые мятежники… Последние пойдут против него, первые спрячутся… Он один… Хуже, чем один… Он с тенью Распутина… Проклятый мужик!.. Говорил Пуришкевичу – не убивайте, вот он теперь мертвый – хуже живого… Если бы он был жив, теперь бы его убили, хоть какая-нибудь отдушина. А то – кого убивать? Кого? Ведь этому проклятому сброду надо убивать, он будет убивать – кого же?

Кого?.. Ясно…

Нет, этого нельзя. Надо спасти, надо?

Чтобы спасти… чтобы спасти… надо или разогнать всю эту сволочь (и нас вместе с ними) залпами, или…

Или надо отречься от престола… Ценой отречения спасти жизнь государю… и спасти монархию…

Если подавить бунт можно, то и слава богу. Это сделают не только без нас, но и против нас…

Николай I повесил пять декабристов, но если Николай II расстреляет 50 000 «февралистов», то это будет за дешево купленное спасение России.

Это будет значить, что у нас есть государь, что у нас есть власть… Но если не удастся? Если для этого ни полков, ни полковников не найдется?..

Тогда… тогда – отречение… Царствовать будет малолетний царь… значит – регент. Регент? Кто? Михаил Александрович? Да, кажется… Потом Верховный Главнокомандующий… Ну, великий князь Николай Николаевич, конечно…

Затем… Затем – правительство… Но кто?

Кто? В сущности… В сущности – никого… Ломали, ломали копья, а для кого – неизвестно… Ну, Милюков, Шингарев, конечно… затем Керенский… да, Керенского необходимо… Он самый деятельный… сейчас… актер? Да, кажется… все равно… талантливый актер. На первых порах – это главное… Его одного слушают… да и нужно для левых. Родзянко? Родзянко пойдет только в премьеры, а в премьеры нельзя, не согласятся левые

и даже кадеты… Пусть остается председателем Думы… А будет Дума? Что-то непохоже… В сущности, мы в плену… Ах, проклятая гуща… Неужели завтра возобновится весь этот кошмар?. Надо вздремнуть… Хоть минутку покоя, пока их нет… Их… Кого? Революционного сброда, то есть я хотел сказать – народа… Да, его величества народа… О, как я его ненавижу!..

28 февраля.

Наступил день второй, еще более кошмарный… «Революционный народ» опять залил Думу… Не протиснуться… Вопли ораторов, зверское «ура», отвратительная марсельеза… И при этом еще бедствие – депутации… Неистовое количество людей от неисчислимого количества каких-то учреждений, организаций, обществ, союзов, я не знаю чего, желающих видеть Родзянко и в его лице приветствовать Государственную Думу и новую власть. Все они говорили какие-то речи, склоняя «народ и свобода»… Родзянко отвечает, склоняя «родина и армия»… Одно не особенно клеится с другим, но кричат «ура» неистово. Однако кричат «ура» и речам левых… А левые склоняют другие слова: «темные силы реакции, царизм, старый режим, революция, демократия, власть народа, диктатура пролетариата, социалистическая республика, земля трудящимся» и опять – свобода, свобода, свобода – до одури, до рвоты… Всем кричат «ура». Некоторые начинают уже приветствовать и «Совет солдатских и рабочих депутатов». Его исполнительный комитет сидит у нас под боком… Мы ясно чувствуем, что это вторая власть… Впрочем, Керенский и Чхеидзе избраны и там – они вошли в исполком… Они служат мостом между этими двумя головами. Да, получается нечто двуглавое, но отнюдь не орел. Одна голова кадетская, а другая еще детская, но по всем признакам «от вундеркинда», т. е. наглая и сильно горбоносая. Впрочем, и от «кавказской обезьяны» есть там доля порядочная…