Александр Сидоров - Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности Советской России. Книга вторая (1941-1991 г.г.)

«У нас нет никаких иллюзий, будто бы они (русские люди) сражаются за нас. Они сражаются за мать-Россию».

Для обоснования своих взглядов Рутыч ищет в СССР первых военных лет «активную оппозицию». Он задаёт вопрос: а не было ли уже в начале войны попыток создания независимой силы с целью освобождения России от антинародного режима? И, конечно, отвечает на него положительно. А в качестве примера приводит историю бравого «повстанца» — Ивана Бессонова, затеявшего ни много ни мало — ВООРУЖИТЬ ГУЛАГОВСКИХ УЗНИКОВ, ПОСТАВИТЬ ИХ ПОД ЗНАМЁНА ТРЕТЬЕГО РЕЙХА И УДАРИТЬ В ТЫЛ КРАСНЫХ ВОЙСК!

Кто же он, безвестный «герой нашего времени», несостоявшийся предшественник генерала Власова?

Иван Георгиевич Бессонов — личность любопытная. Его карьеру Рутыч не зря назвал «бурной и страшной». Занимая командные должности в войсках НКВД, он выполнял довольно ответственные задания: например, будучи командиром 3-го полка НКВД, охранял Жданова на трибуне на Дворцовой площади в Ленинграде, располагая пулемётные расчёты своего подразделения на чердаках Зимнего дворца во время парадов и демонстраций трудящихся.

Но расцвет его карьеры приходится на время «большого террора» 1937–1938 годов. В это время Бессонов, говоря бессмертными словами Грибоедова, достигает «степеней известных». Одно время он даже был заместителем Фриновского, когда тот стал помощником Ежова. Позже Бессонов — командующий Забайкальским пограничным округом, далее — заместитель генерала Масленникова (который сменил на посту расстрелянного «врага народа» Фриновского)… Как пишет Рутыч, «Бессонов великолепно знал весь аппарат НКВД, и в частности ГУЛАГ». Что касается первого утверждения, согласиться с ним можно: без хорошего знания аппарата НКВД карьеру сделать сложно. А вот в отношении знания ГУЛАГа историк Рутыч несколько поспешил с выводами. Из начальственного кабинета трудно разглядеть подробности лагерной жизни. Аппаратный чиновник и практические работники на местах — специалисты совершенно разные (разве только человек пришёл в управление, как говорится, «из низов», то есть непосредственно работал в местах лишения свободы).

Во время провала финской кампании Бессонов попадает в немилость у Берии. Но ему удаётся избежать печальной участи своих начальников: он остаётся жив и даже здоров. Его переводят в армию, где в начале войны, будучи командиром 102-й стрелковой дивизии, Бессонов попадает в плен к немцам под Гомелем.

В общем, если исходить из биографии и послужного списка, менее подходящей фигуры для «идейного борца со сталинизмом» придумать трудно. Человек был воспитан и вскормлен этим самым сталинизмом, был плотью от плоти советской тоталитарной системы, причём одним из руководителей сталинской «опричнины» — НКВД!

Но, в конце концов, и генерал Власов воспылал ненавистью к «режиму» только в немецком плену…

Вначале генерал-лейтенант Бессонов решил скрыть своё прошлое. Однако вскоре, видимо, понял, что погорячился: впереди замаячила перспектива концлагерей, где немецкие «вертухаи» обращались с русскими военнопленными куда страшнее, чем гулаговские «вертухаи» с советскими зэками (поскольку Великий Вождь отказался от услуг Красного Креста и на весь мир объявил, что среди советских солдат пленных не бывает — есть только предатели).

И тогда в голову Ивана Георгиевича приходит блестящая по своей дикой авантюрности мысль! На очередном допросе он заявляет немецкому офицеру, что он — не просто какой-нибудь обыкновенный командир дивизии. Бери выше! Бессонов излагает свой послужной список, убеждает немецкое командование в своих глубоких знаниях и опыте и предлагает гитлеровским генералам свой план мощного военного удара, в результате которого большевистский монстр наверняка рухнет!

План этот был прост, как всё гениальное. Бессонов предложил высадить воздушный десант на Воркуту в районе Усть-Печорских лагерей. Финская армия к этому времени уже заняла Петрозаводск, вокруг которого было расположено достаточно аэродромов. Их-то мятежный генерал и облюбовал для в качестве опорной базы.

Ну, высадится десант — и дальше что? Резонный вопрос. Разумеется, сам по себе воздушный десант погоды, конечно, не делает. Так, разве что мелкие пакости. Но дальше «великий чекистский стратег» намеревался в очередной раз воплотить в жизнь знаменитые строки «Интернационала», то есть поднять и повести за собой «весь мир голодных и рабов» — огромную зэковскую армию!