Алекс Громов - Нарком Берия. Злодей развития

Когда распространился слух об убийстве Берии? Причем в первую очередь среди сотрудников госбезопасности, на которую тот якобы мог рассчитывать. И почему столько вопросов вызывает исполнение приговора? Возникла целая легенда из исполнения приговора — зачем ее создавать, приведен приговор в исполнение, и все. О расстреле многих видных большевиков существуют сведения (неизвестно, насколько достоверные) буквально в одну фразу. В случае с Берией наоборот — полноценные рассказы исполнителей, отличающиеся только деталями. Зачем было поручать исполнение приговора генералам, а не штатным расстрельщикам?

Если следовать официальной версии расстрела, то прошло почти полгода с момента падения Берии. Все его люди были заменены. Почему тогда нельзя было расстрелять обычным путем? Опять же тем самым дополняя легенду об «узнике в железной маске». И заодно породив очередные версии о двойниках. Кажется, было сделано все (ну, во всяком случае, многое), чтобы в народной памяти остались элементы легенды. Явление вооруженных генералов, вывоз ковра, спешно покрашенная гауптвахта, расстрел генералом, ставшим после маршалом. Тело в крематорий, прах по ветру. Ну прямо как с Лжедмитрием I, только без пушки. И это все делали «нормальные» высшие советские партийные, государственные и военные функционеры? Во время Большого террора наркомов, комкоров, маршалов, любимцев партии арестовывали и казнили безо всяких излишних затей, заботливо и деловито стирая о них память. А тут — арестовывал маршал Победы, вывозил военный министр, да еще в некоторых местах говорится, что партийный секретарь Никита Сергеевич Хрущев лично пристрелил. Это получается процедура какого-то экзорцизма, изгнания демона в человеческом облике, которого мог поразить только как минимум будущий маршал, а то и глава страны. Почему-то не говорится о серебряных пулях с серпом и молотом…

Или — любимый сюжет конспирологии — борьба двух тайных орденов за власть, в которой руководители одного ордена должны непременно лично удавить вождя противников.

Почему до сих пор нет такой же впечатляющей истории о расстреле Виктора Абакумова? Осудили, расстреляли, даже гауптвахту не красили…

И масштаб этой легенды только разрастается. В результате мы имеем историю о заговоре, отважных борцах с ним, аресте злодея и суде над ним, напоминающую историческую пьесу. Только в ней возможно, что легендарный маршал Победы и замминистра обороны приезжает лично давать указания о покраске гауптвахты. А генеральный прокурор лично допрашивает шпиона. Причем большинство обвинений так в конце концов и не было доказано.

Лаврентий Павлович не был ни верным ленинцем, ни верным учеником Иосифа Виссарионовича. Нельзя сказать ни что он был слепым исполнителем его воли, ни послушным орудием в руках вождя-диктатора. В отличие от многих именно подручных Сталина Берия мыслил логически, был не только тактиком, но и стратегом государственной структуры и был способен меняться (мутировать) вместе с ней. Пройдя этапы высшей партийной, чекистской, хозяйственной и государственной карьеры, Берия воочию увидел изнанку связывающего их между собой механизма, их плюсы и минусы. В силу этого он осознавал необходимость проведения реформ, но проблема была в том, что те, на кого он мог опираться, по большей части относились к категории, как мы сейчас называем, силовиков.

Неверно сравнивать его с доном Рэбой из повести Стругацких «Трудно быть богом», хотя есть мнение, что авторы откровенно в этом образе на него намекали. Но вряд ли верно и сравнение с доном Руматой. Конечно, сложившийся миф о Берии ближе к дону Рэбе, но зато у него не было финала в духе дона Руматы — где он прошел, было видно…

Берия превратился в миф, ограниченный двумя плоскостями — палач/развратник/изувер, с одной стороны, а с другой — эффективный менеджер/праотец перестройки. Берия стал первым наглядным советским мифом о переменах, вырвавшимся из СССР после Второй мировой войны и поневоле обретшим на Западе новую жизнь — всевозможные «романтические» истории и дневники. Не поэтому ли дневники Берии появились на Западе раньше, чем они возникли в России?

Любая великая или кажущаяся великой эпоха рождает легенды о своих мудрецах и рыцарях. Так помимо облика великого мудрого Сталина — отца народов не мог не появиться и последний рыцарь Сталина — он же Лаврентий Берия. Героическое время, сменившееся на первый взгляд временем заурядным, не могло не романтизировать даже кровавые фигуры. В результате чего мы получаем не только псевдоромантику революционных будней начала XX века, но и некое идеализирование наполненных жертвами 1930-х годов, равно как и явно неоднозначного периода после окончания Великой Отечественной войны.