Алексей Ерофеев - Откуда приходят названия. Петербургские улицы, набережные, площади от аннинских указов до постановлений губернатора Полтавченко

Имя маршала оказалось забыто до той поры, пока к власти не пришел Никита Сергеевич Хрущев и не начал процессы реабилитации невинно погибших в лагерях и тюрьмах во времена культа личности соотечественников.

Вспомнили и о Блюхере. И тогда-то появились первые сомнения в том, что этого человека действительно так звали.

Ключом к разгадке стал псевдоним Га Лин, под которым Блюхер возглавлял группу военных советников на Дальнем Востоке, когда помогал китайскому правительству Сунь Ятсена. Национально-революционная армия (НРА) благодаря усилиям Га Лина добилась огромных успехов в борьбе с милитаристами, установив контроль над значительной частью Китая. Смерть президента Китая Сунь Ятсена в марте 1925 года внесла серьезные коррективы во взаимоотношениях двух стран. Новый лидер китайцев Чан Кайши, поссорившись с Советским Союзом, начал репрессии против коммунистов, и Га Лин покинул Китай.

Советские историки долгое время объясняли псевдоним Га Лин тем, что первую жену Блюхера звали Галиной. Галина, с которой Блюхер прожил восемь лет, действительно прошла с ним трудный путь жены военного по дорогам Сибири, Каховки и Крыма, была с ним в Забайкалье, на Дальнем Востоке и в Китае. Казалось бы, все логично. Муж взял в качестве псевдонима имя жены.

Между тем в Западной Европе не верили тому, что этот советский военачальник происходит из ярославских крестьян. И, наверно, правильно не верили.

Бывший денщик ротмистра австро-венгерской армии графа Фердинанда фон Галена, который считался пропавшим без вести в Первую мировую войну, увидев в газетах фотографии Василия Константиновича Блюхера, признал в нем своего начальника.

Узнал в Блюхере Фердинанда фон Галена и его дядя, проживавший в Берлине. Он предположил, что ротмистр австро-венгерской армии попал в 1915 году в плен, оказался в Сибири, где после революционных событий примкнул к большевикам. Это версия очень убедительна, тем более что подобным образом на стороне большевиков оказались воевавшие против России в Первую мировую Ярослав Гашек, Олеко Дундич, Бела Кун…

Наконец, самое главное. В институте судебной медицины Боннского университета провели сравнительное исследование фотоизображений фон Галена и Блюхера. Оно показало, что бывший ротмистр австровенгерской армии и советский маршал – это один и тот же человек.

Откуда же появился Блюхер? Фердинанд фон Гален при обращении в красного командира взял фамилию героя войны с Наполеоном, прусского генерал-фельдмаршала Гебхарда Блюхера. Вот и все. И это выглядит также вполне логично.

Эта версия окончательно не подтверждена, хотя очень правдоподобна.

Таких топонимических метаморфоз, когда одна ненастоящая фамилия сменяет другую, не знала, наверно, ни одна улица в мире.

До недавнего времени в Петербурге и его пригородах не появлялось улиц, названных в память о выдающихся спортсменах или тренерах.

Между тем, как поется в знаменитой песне, «ради красоты спорта, Родины своей ради» спортсмены или их наставники совершали настоящие подвиги. В мировую историю вошли «три секунды» Александра Белова в финальном матче Олимпиады 1972 года в Мюнхене. Легендой и гордостью ленинградского баскетбола был тренер баскетбольного «Спартака» и сборной СССР Владимир Кондрашин.

Памятная доска Александра Белова

Памятная доска Владимира Кондрашина

Сегодня на домах на Зверинской улице, где жил Белов, и на Пушкинской, где жил Кондрашин, установлены памятные доски.

Памятная доска после смерти любимого всеми петербуржцами тренера «Зенита» Павла Садырина установлена болельщиками команды вскоре после его смерти на доме № 73 по Московскому проспекту. Средства на ее изготовление и установку нашли сами болельщики. Это настоящая народная мемориальная доска.

Имена тренеров носят и спортивные школы. Самая первая – легкоатлетическая на проспекте Раевского – получила имя ее основателя Виктора Ильича Алексеева. Уже в этом веке появились школа Кондрашина и Академия волейбола Платонова, в память о великом тренере сборной страны и ленинградского «Автомобилиста» Вячеслава Платонова.

Памятная доска Павла Садырина