Дмитрий Язов - Удары судьбы. Воспоминания солдата и маршала

Московским «обновленцам» Киссинджер дал мудрый совет, как «укреплять обороноспособность государства», уже мчась из Внукова в сторону столицы. Начинать надо было с Варшавского договора. Но это как раз и вдохновляло Шеварднадзе, он считал себя экспертом по военным проблемам. Правда, лезть вперед батьки Горбачева со своими инициативами, да еще когда Раиса Максимовна не успела продемонстрировать всему мировому сообществу новые наряды, было, мягко говоря, бестактно и неосмотрительно. А главное, невеликодушно по отношению к первой леди страны.

Забегая вперед, скажу: Киссинджер блистательно провел переговоры. На заседании кабинета американского президента в Белом доме осенью 1989 года он выдаст в адрес Горбачева комплимент самой высочайшей пробы: «Если бы вы, господин Буш, захотели уничтожить Советский Союз, вы бы сделали по-другому, чем Горбачев?»

Отмечу, не все в США поддерживали закулисные переговоры, назову помощника госсекретаря по европейским проблемам господина Риджвея, куратора СССР и стран Варшавского договора господина Симеона. Они призывали не церемониться с Россией и считали недели, когда Берлинская стена рухнет и ее осколки разберут на сувениры.

Политическая телега Михаила Сергеевича уже покатилась с горы, перевернувшись, она заодно перебила и все перестроечные горшки. Но «прорабы перестройки» не унывали, они дружно пересели в раскрашенный цирковой фургон Дяди Сэма, который выехал из стен ЦРУ на политические гастроли по всем республикам необъятной Страны Советов. Наши отечественные демократы свисали с фургона, подобно пустозвонным погремушкам…

К весне Горбачев совсем пал духом, президент Буш упрямо тянул с переговорами. Создалась уникальная ситуация: в Кремле были готовы сдать Варшавский договор со всеми потрохами, а Буш медлил. Как соломенная вдова, сидел на кремлевском крылечке Михаил Сергеевич, поджидая своего американского дружка. И бывший президент-актер, и новый президент-разведчик наконец-то сжалились! Вскоре три главных персонажа новейшей истории веселой компанией отправились на губернаторский остров к подножию статуи Свободы засвидетельствовать нерушимую дружбу.

Горбачев вернулся в Москву с хорошим настроением и «созидательным» зудом. Но ледок в дипломатических отношениях все-таки не растаял. Надо было что-то предпринять, чтобы понравиться Бушу, Горбачев объявил о закрытии сразу двух ядерных заводов, а в мае, принимая Бейкера в Кремле, поведал о своем желании односторонне сократить ракеты ближнего радиуса действия на 5 процентов. Этого, конечно, было маловато, чтобы претендовать на Нобелевскую премию мира, но заплатить двумя ядерными заводами за чай в компании американского президента – вполне щедрый подарок. Отныне батоно Шеварднадзе каждое утро названивал в Вашингтон и справлялся: поступило ли долгожданное предложение свидеться? Все лето неутомимая советская дипломатия пыталась вывести из летаргического сна администрацию президента. Уже сам Шеварднадзе публично заклеймил позором прежнее советское правительство за вторжение в Афганистан. Наперебой приносили свои извинения за «сталинскую оккупацию» Европы и ледоколы российской демократии А. Яковлев, Г. Старовойтова, Г. Якунин.

И уже летом в Москве объявился очередной сердечный друг Горбачева рокфеллеровский мальчик на побегушках Збигнев Бжезинский. Хотя Бжезинский формировал свои взгляды в рядах демократической партии, духовно он был ближе к Бушу, чем к своем бывшему благодетелю, евангелисту Картеру. Потеряв последний инстинкт политического самосохранения, «архитекторы перестройки» встретили Бжезинского с угодливостью, переходящей в низкопоклонство.

Под самый занавес переговоров гостя повезли в Катынь, чтобы он на месте убедился, с каким «тираном-вождем» водили дружбу Рузвельт и Черчилль и какой хороший и сердечный Михаил Сергеевич. Вот с кем надо дружить Бушу!

Оценивая «великое молчание» Буша летом 1989 года, историки обычно подчеркивают сдержанность и даже робкую несмелость Буша. На самом же деле под маской неопытности и сдержанности просматривалось волевое лицо. Не понимали в Кремле, что это вовсе не боязнь окунуться очертя голову в мировые проблемы, а дипломатический камуфляж Буша. Да и зачем рваться в бой, если появился свой человек в Кремле – Горбачев. Если Горби добровольно, по собственной инициативе, делает всю черновую работу за ЦРУ.

С Фиделем Кастро перессорился, раздружился с Э. Хонеккером, еще чуть-чуть, и нашего Михаила Сергеевича придавило бы обломками Берлинской стены. Хорошо сказал о последнем генсеке Фидель Кастро: «Я-то думал, на Кубу высадился отряд недобитых контрреволюционеров, а это Горбачев примчался со своей свитой».