Дмитрий Язов - Удары судьбы. Воспоминания солдата и маршала

После учений я выехал в Эстонию, выступал перед избирателями Харьюмааского округа, куда входили города Палдиски, Клога и много мелких населенных пунктов.

Из Таллина позвонил в Хабаровск сестре Нине Петровне, она сообщила, что мой сын Игорь решил жениться. Ну что ж, пора, сыну шел уже 29-й год. Но прилететь на свадьбу я так и не смог, зато через месяц получил фотокарточки, чему был очень рад. Наконец-то Игорь обрел семью и вместе с ней обязанности и определенную ответственность.

1979 год был годом боевой учебы. Возможно, хорошие результаты, показанные на учениях, способствовали тому, что генерал-майора В.Ф. Ермакова вскоре назначили командующим 14-й армией в Кишинев. Вместо него прибыл генерал-майор Игорь Николаевич Родионов. Чуть позже Ермаков и Родионов командовали 40-й армией в Афганистане.

Для нас ввод войск в Афганистан был неожиданным. Но уже в декабре мы получили директиву Генерального штаба сформировать мотострелковый полк по штатам военного времени и направить в Афганистан. Особой проблемы в этом не было. Из двух полков 30-й дивизии сформировали полк в течение двух суток. Проблема была с семьями офицеров и прапорщиков, их надо было отправить в Союз, но многие не знали даже, где их дом. Так что с семьями пришлось долго разбираться. Полк же на самолетах отправили в Кундуз в состав 201-й мотострелковой дивизии.

…Если практика – это ноги, когда ничто не сможет сбить с пути, то теория – это глаза армии. Теоретически были разработаны воздушная и противовоздушная операции, требовалось на крупных учениях подтвердить или отбросить некоторые теоретические положения. С этой целью начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза Н.В. Огарков провел учение в Группе советских войск в Германии с привлечением управления Центральной группы войск, Южной и Северной групп войск и ряда округов.

Как говорят, учение было «демократичным», можно было критиковать, отстаивать, защищать свои и предложения других командующих, главное – на фоне созданной оперативно-стратегической обстановки следовало обосновать то, что вы предлагаете или защищаете.

На учениях были со своими штабами главный маршал авиации П.С. Кутахов и главный маршал авиации А.И. Колдунов. Между главными штабами ВВС и ПВО споров не было, ибо в воздушной и противовоздушной операции уча) ствуют оба вида вооруженных сил.

В заключении командно-штабного учения главком ВВС показал в действии новые образцы авиационной техники.

Системы с бомбами лазерного наведения произвели на всех неизгладимое впечатление.

Н.В. Огарков на разборе учения сказал: «Раз имеет право быть воздушная операция, такое же право имеет и противовоздушная операция. Как яд и противоядие».

После этих учений я, с разрешения министра обороны, убыл в отпуск навестить в Хабаровске сына. У них уже родилась дочка, назвали Катей в память о Екатерине Федоровне.

Осенью, кроме подведения итогов боевой учебы, пришлось решать задачи, связанные с возможным вводом дополнительных войск на территорию Польши. Политическая обстановка там накалилась до предела, «Солидарность» под руководством Валенсы, попирая конституцию, рвалась к власти. Поэтому первый заместитель командующего генерал-лейтенант С.П. Боков с группой офицеров проехал по возможному маршруту ввода одной дивизии из района Праги в район Легнице. А командир 28-го армейского корпуса генерал-майор И.Н. Родионов также с группой офицеров провел рекогносцировку маршрута из района Оломоуц до Кракова.

В начале декабря меня неожиданно пригласил министр обороны в Москву и предложил должность командующего войсками Среднеазиатского военного округа. Присутствовавший при разговоре Иван Николаевич Шкадов заметил, что у меня жена алмаатинка. Дмитрий Федорович улыбнулся и сказал: «Так что ж мы время тратим?» Он уже готов был выехать «к теще на блины».

Ночью я снова вернулся в группу войск, польский вопрос так и не был снят с повестки, а 11 декабря он вдруг о себе напомнил. По ЗАС (засекреченной связи) позвонил Н.В. Огарков: «Это правда, что две чехословацкие дивизии пошли в Польшу?» Я ему ответил, что министр обороны Чехословакии проводит учение с двумя дивизиями и что у меня есть связь с генерал-полковником Д.И. Литовцевым, старшим представителем штаба Варшавского договора. Огарков попросил, чтобы Литовцев вышел на него по ЗАС.

Литовцев связался с маршалом и объяснил: учение проходило недалеко от польской границы. Поэтому появились всякие домыслы.