Дмитрий Язов - Удары судьбы. Воспоминания солдата и маршала

Чем же была вызвана необходимость поставить на Южных Курилах дивизию?

Это было время, когда США проводили откровенный курс на достижение военного превосходства над СССР, оголтелый милитаризм венчал любые начинания вашингтонской администрации.

На территории 32 государств – от Панамы до Японии и Южной Кореи, от Гренландии до Турции – Соединенные Штаты имели более 1500 военных баз и объектов, на которых проходили службу более полумиллиона американских солдат. Только на Дальнем Востоке заморская группировка американских вооруженных сил имела свыше трехсот военных объектов. Взяла крен в сторону наращивания военного потенциала и Япония, подключившись к глобальной стратегии конфронтации, навязываемой Вашингтоном. Были даже факты, когда японцы под своими знаменами высаживались на наши острова, провоцируя пограничные конфликты. При этом агрессивная сущность японо-американского «договора безопасности» оправдывалась ссылками на «угрозу с Севера». Мы же на Курилах, кроме пограничного, отряда и нескольких радиотехнических рот и истребительного полка ПВО, ничем не располагали.

Необоснованность территориальных притязаний со стороны Японии не вызывала сомнений. Курильские острова были возвращены СССР в полном соответствии с Каирской декларацией и другими совместными решениями союзников, подтвержденными Потсдамской декларацией. Более того, все эти условия Япония безоговорочно приняла по акту о капитуляции. Кроме того, по Сан-Францисскому договору 1951 года Япония отказалась от всех прав и претензий на Курильские острова.

Место для штаба мы выбрали в Горячих Ключах. Туда и прибыл первый строительный отряд. Полетели вертолетом на Кунашир, определили место для пулеметно-артиллерийского полка. В первую же ночь нас тряхнуло, закачалась лампочка, а мой диван выехал на середину комнаты.

Практически все лето ушло на доставку личного состава и боевой техники на острова Итуруп и Кунашир. Причалов не было, приходилось перегружать на самоходные баржи Т-36, теперь эти баржи называют «зиганшин». Многие, вероятно, помнят, как весной 1960 года во время шторма сорвало с якоря и унесло из бухты Касатка в открытый океан баржу с экипажем, состоящим из воинов-дальневосточников младшего сержанта Асхата Зиганшгина, рядовых Филиппа Поплавского, Анатолия Крючковского и Ивана Федотова.

Осенью во время подведения итогов боевой подготовки в округ прибыл главком Сухопутных войск Иван Григорьевич Павловский. Он изъявил желание посмотреть, как будет зимовать дивизия. Опытный дальневосточник, он хорошо знал, что такое острова, где с одной, внутренней стороны море сковано льдом, а с другой – незамерзающий Великий океан. Зимой толщина снежного покрова достигает семи метров, и зимовать в палатках рискованно.

Все это командующий предвидел, поэтому с высадкой на острова строители начали возводить капитальные хранилища для техники, казармы и дома для семей офицеров.

На аэродром «Буревестник» мы прилетели на самолете Ан-24 и сразу же вертолетом – в Горячие Ключи. Полковник И.С. Морозов доложил главкому о состоянии дивизии, осмотрели и палаточный городок. С аэродрома «Буревестник» мы вылетели, когда уже наступала ночь. Маршрут полета проходил через остров Сахалин, Комсомольск-на-Амуре и Хабаровск. Сели на большой аэродром, где встретил нас Иван Моисеевич.

На разборе итогов проверки больше говорилось о недостатках, о подготовке к зиме. О положительном главком сказал кратко: «Хорошее у вас никто не отберет».

В ноябре на меня запросили «объективку» и в последних числах декабря вызвали на беседу в административный отдел ЦК КПСС. В здании Центрального Комитета я встретил генерал-полковника Б.В. Снеткова и генерал-полковника Ю.П. Максимова, их также пригласили на беседу по поводу назначения на вышестоящие должности. Борис Васильевич рассматривался к назначению на должность командующего Сибирским военным округом, а Юрий Павлович – Туркестанским военным округом, я же – командующим Центральной группой войск.

Иван Порфирович Потапов предупредил: «Завтра, в четверг, вас будет принимать генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев, затем утверждение на политбюро». Он же нас представил Николаю Ивановичу Савинкину, который беседовал с каждым в отдельности, а мне дал много полезных советов о взаимодействии с советским послом в Чехословакии, министром обороны и руководством дружественной нам страны.

На следующий день с Н.И. Савинкиным в 9.00 мы уже были в Кремле. В кабинет к Леониду Ильичу один за другим шли секретари ЦК, члены политбюро, и только в 9.50 нас приняли.