Анастас Микоян - Так было. Размышления о минувшем

На рыбных предприятиях этих трех островов в 1943 г. японские фирмы использовали более 13 тыс. рабочих. К нашему приезду их было меньше. Часть этих рабочих мы привлекли для того, чтобы привести в порядок рыбные предприятия, флот, так как к этому времени ход рыбы за исключением трески, имеющейся в Охотском море, закончился.

25 сентября мы высадились со стороны Охотского побережья на острове Уруп. С нами ехали представители армии. Они считали, что на Урупе есть наш гарнизон, но нас никто не встретил. Неподалеку от причала мы увидели большую группу японских солдат и офицеров. К нам подошел японский бригадный генерал и отрапортовал, что по приказу императора японские войска, расположенные на острове Уруп, капитулируют. «Оружие собрано на складе. Мы ждем советских офицеров, которые примут у нас капитуляцию», – сказал он. Поблагодарили генерала за порядок и сказали, что он может быть уверен в нашем гуманном отношении к подчиненным ему солдатам и офицерам.

28 сентября мы прибыли в Петропавловск-на-Камчатке, и здесь я своими глазами увидел то, о чем в течение многих лет знал лишь по документам и рассказам. С огромным интересом осмотрели мы с Ишковым фабрику, производящую жестяные банки для рыбной промышленности, построенную перед самой войной. Современное оборудование было закуплено в Японии, и теперь мы сами производили эти банки. Раньше мы вынуждены были покупать их в Японии. Осмотрели порт, строительство которого я организовал, когда руководил приемом поставок по ленд-лизу. Бывали случаи, когда Владивосток не мог вместить сразу все грузы. Задержка же была недопустима. Тогда мы решили оборудовать порт в Петропавловске-Камчатском. Завезли из Америки шпунт, металлические разборные склады, установили краны. Все это я хорошо знал, но увидел впервые.

На гидросамолете слетал в Усть-Камчатск, выяснил, как обстоит дело со сплавом на реке Камчатке. Осмотрел тарную фабрику и рыбокомбинат, помня просьбу Сталина обратить особое внимание на заготовку красной икры и своевременный ее вывоз.

Мне приходилось видеть порты в разных морях и океанах, но Петропавловск-на-Камчатке ни с чем не сравним. Когда мы выезжали из Авачинской губы, я поразился величием этой морской акватории, крепко защищенной от моря с обеих сторон высокими берегами. Проезжаешь между ними будто в ворота шириной с полкилометра. Разрез берегов здесь такой, что образует несколько бухт, каждая из которых могла бы быть самостоятельным портом.

Вообще, природа на Камчатке могучая. Здесь впервые пришлось увидеть извержение вулкана. Был солнечный день, ясное небо. Гидросамолет быстро набрал высоту. И вдруг внизу в стороне появилось зарево – как будто горит огромный костер и оттуда, снизу, кто-то гигантской рукой бросает в небо огромные камни. Я попросил летчика подлететь поближе, чтобы полюбоваться этой мощью и силой, которую таит в себе земля.

На обратном пути наш самолет сел в Харбине для заправки. Нас встретил маршал авиации Худяков (Хомферян), которого я хорошо знал.

Мы объехали город. Как и всюду за рубежом, богатство соседствовало с бедностью. Меня удивила тут одна мелочь – разновидность общественного транспорта: по улице пара лошадей тянула фургон, на котором с двух сторон сидели спиной друг к другу люди, свесив ноги.

Было много магазинов и ресторанов, даже попался один с указанием на вывеске армянской фамилии владельца. Позже, когда мы с Хрущевым были в Харбине, он обратил внимание на эту фамилию, пошутив: «Ты смотри, куда армяне добрались!» В тот же день мы с ним прибыли в Порт-Артур, и у береговой батареи нас встретил молодой красивый офицер, который закончил свой рапорт так: «Докладывает капитан Карапетян». Мы дружно рассмеялись.

К середине октября 1945 г. я вернулся в Москву. И теперь Дальний Восток показался мне не таким уж и дальним…

Стараясь исполнить просьбу Сталина сообщать обо всем увиденном подробно, я тогда несколько увлекался, а потом думал: наверное, завтра получу от него телеграмму: зачем пишешь о таких мелочах? Но замечаний не поступило.

Спустя почти тридцать лет, читая эту переписку, я с благодарностью думаю о том, что Сталин смотрел дальше, чем я. Видимо, ничто не может заменить информацию, написанную очевидцем с места событий.

Еще перед Ялтинской конференцией, когда мы готовились к ней, я настойчиво выдвигал перед Сталиным необходимость получения кредита от американцев для послевоенного восстановления нашей экономики. До этого был у меня на приеме посол США Гарриман, который сам затронул тему кредита со стороны США на поставку нам материалов и оборудования после окончания военных действий.