Алексей Ивакин - Принимаем огонь на себя!

Я никогда не забуду тот ужас, который мы увидели на Куликовом поле. Оголтелая толпа… Настоящее зверье, даже хуже. Ведь звери убивают только тогда, когда голодны.

Там были молодые девушки. Хотя я их не могу назвать девушками — шестнадцатилетние малолетки. У меня в голове не укладывается, что они там кричали… Люди на крышах прятались — они их высвечивали фонариками, подначивали — «Давай, прыгай!»… Мы видели обгоревшего человека, который перевалился через окно и прикипел к подоконнику. Они на словах над ним глумились, светили фонариками на него… Там были настоящие фашисты. Потому что они шли убивать своих же граждан. Они целенаправленно шли убивать. И этот звериный оскал, ненависть… Безумные глаза, безумные выражения лиц…» — с трудом рассказывает Фатима Папура.

Происходящее казалось страшным сном. Но у родителей Вадима была одна цель — найти и спасти своего сына. Фатима Папура попыталась войти в Дом профсоюзов, но радикалы ее не пустили.

Надежда промелькнула, когда из сгоревшего здания милиция начала выводить «куликовцев». Около трех часов родители высматривали среди задержанных своего сына… Но безрезультатно. Вадима нигде не было.

«Нам безумно захотелось пить и мы пошли на вокзал купить воды. Когда возвращались — увидели, что с левой стороны Дома профсоюзов лежат погибшие. Их оцепил милицейский кордон. Мы прошли мимо. Муж спросил — ты ТАМ Вадика не видела? Я ответила, что нет. А потом… мы увидели на одном из погибших спортивные штаны нашего сына… И все поняли…»

Опознание, похороны — все это пронеслось перед несчастной женщиной как в тумане. Теперь для нее крайне важно, чтобы убийцы ее сына были найдены и наказаны по закону. Но в успешный исход расследования ей верится с трудом.

«Никто ничего не говорит. Я не хочу уже ходить к этим следователям, умолять их, выпрашивать… Реально следствие никто не ведет. Ведь так много видеоматериалов, где видны лица, видно, кто убивает. Есть конкретный видеоматериал человека, который задушил женщину в кабинете — есть данные о нем, адрес. Но он на свободе. Следствие спустили на тормозах».

По словам Фатимы Папуры, во время допросов следователь задавал ей лишь один вопрос: «Что Ваш сын делал на Куликовом поле?» «А что бы он там не делал — кто имеет право его убивать? Кто кому дал право совершать то, что случилось на Куликовом поле?» — возмущается женщина.

«У следователя я была 2 или 3 раза. Потом перестала ходить, потому что эти визиты были не очень приятными. Мой отец ходил к следователю, пытался что-то выяснить. Но никто ничего не говорит и не собирается.

Все прекрасно понимают, почему дело спускается на тормозах. Потому что «куликовцев» пытаются обвинить в сепаратизме, терроризме, что они сами себя подожгли. Но это бред. Никакими сепаратистами они не были. Ни о каком разделении Украины речи не шло. Там стояли против фашизма. Против того, что сейчас происходит в государстве. В стране разгуливает фашизм — откровенный и безнаказанный. Очень страшно, что там было очень много молодежи, которая продолжает разгуливать по улицам и чувствует свою безнаказанность. Они и дальше будут убивать людей. У них не будет никаких ограничений — ребенок это будет, или женщина, или старик. Власть не наказывает и не пресекает их преступления. И, к сожалению, чем больше проходит времени, тем меньше шансов на то, что когда-то восторжествует справедливость» — заключает Фатима Папура.

«Говорят, что теперь для многих антифашистов образ моего сына стал символом борьбы с фашизмом. И если это помогает в борьбе, я буду только рада. Потому что сейчас не так много тех, кто может объединять людей для благой цели, даже после своей смерти.

Мне очень его не хватает, — плачет женщина. — Мне очень тяжело без него. Не стало человека, ради которого мы жили. В Вадюше мы видели смысл своего существования, своеобразный итог нашей жизни. Я не пожелала бы никому пережить даже маленькую частичку того горя и отчаяния, которые поселились в моем сердце после 2 мая».

Напоследок Фатима вспоминает случай, произошедший накануне гибели своего сына. Вадим защищал курсовую работу по политологии. За нее комсомольцу поставили «четыре» и добавили еще один бал потому, что парень не отреагировал на написанные на листе бумаги слова «Комуняку на гиляку», который подняли его одногруппницы. Позже, на похоронах Вадима, девушки раскаивались за свой поступок, плакали. Но было слишком поздно…

Вспомните эти строки, когда в очередной раз у вас возникнет желание крикнуть оскорбления в адрес тех, чье мнение отличается от вашего.