К Тарасов - После сделанного

- А что у тебя с почками? - спросил Децкий.

- Камушек, Юра.

- Камушек?!

- Да, камушек. Дробить надо идти.

- Говорят, это болезненно.

- Болезненно! - хмыкнула Катька. - Болезненно - это когда ты Витеньку в глаз бил. А камушек - больно. За что ж ты его?

- За то, что очень умный, чистюлька вонючая, вошь в белых перчатках.

- Ну, я таких образов не понимаю.

- Очень точный и правильный образ, - сказал Децкий. - Вхожу, вежливо предлагаю вспомнить, где был и что делал в тот вечер, когда Паша разбился. Так не поверишь - озверел. Во, видишь, - и Децкий приподнял пальцами губу. - И ногами прыгал в живот, как японец.

- И правильно делал. Жаль, что не попал, - сказала Катька. - Тебе не пришло в голову, что с таким же правом можно думать о твоей вине?

- О моей?!

- О твоей, - повторила Катька. - Ванда рассказывала, что ты куда-то ездил поздно вечером.

- Ездил, да, - согласился Децкий. - А как скоро вернулся, Ванда тебе не сказала? Спроси. А когда Паша погиб, знаешь? Он в час ночи погиб. А я вернулся в половине двенадцатого.

- Бог с тобой. Не сомневаюсь. Не хватало только, чтобы ты друзей убивал. Но другие-то тебя меньше знают. Ты всех посещаешь, выспрашиваешь; что им остается думать, может, ты таким макаром следы путаешь. Сам посуди: ну какой резон Витюше или Данилушке убивать Павла, они с ним дела не имели. Более всех он опасен тебе. Сейчас, когда Паши бедного нет, ты практически неуязвим. Это я предположительно говорю, - быстро добавила Катька, заметив, что Децкий начинает звереть. - Так они думают.

- Кто они? - строго спросил Децкий.

- Кто, кто. Все. Петр Петрович, например.

- Вот сволочь, - дохнул злобой Децкий. - Мне Паша опасен? А ему, значит, не опасен. Да они напарники были. Тебе ли объяснять?.. Вот же гад, вот гад! То-то прячется тля складская... Может, это он следы и путает. А ты уши развесила, веришь.

- Возможно, - сказала Катька. - Может, он темнит, может, Павел сам разбился. Лучше не лезть в эти дела.

- Ну конечно, я должен залезть в конуру и хвост поджать, как меня Данила Григорьевич, Витька, твой аморант и ты учите. А четырнадцать тысяч? А кто Пашу смолотил на камнях? А кто старуху в гроб положил?

- Ну, Юра, ты психопат, - объявила Катька. - Хочется - делаю. Не ведаешь, что творишь. Кто ж тебе признается, что деньги украл. Ты ведь его сразу убьешь.

- Зачем, - сказал Децкий, - не убью.

- Ну, побьешь, ребра сломаешь. У тебя мозги бычьи, подразнили - ты очертя голову и понесся. Учила я тебя, да, жаль, недоучила. Тебе бы жену такую, как я.

- Отбудем срок - поженимся! - пошутил Децкий.

- По лбу себя постучи, дурак, - сказала Катька, - не то черт услышит.

Проболтали еще полчаса, и Децкий отправился домой.

Отъехав три квартала, он побежал в телефонную будку звонить Петьке. Ничего ему сейчас так сильно не хотелось, как услышать Петькин голос, потом встретиться, взять за грудки и ударить о стену, а потом слушать. Но молчал телефон, никто не снимал трубку. Может, нарочно не снимает, подумал Децкий, с него, гадины, станется. И решил поехать к завскладом домой. Поехал.

Ведь какой гад, думал Децкий, гад подколодный, просто гадюка. Экую сплетню придумал. Стало ясно, почему Виктор Петрович бесился и укрылся за дверью, - убийца пришел; он физически боялся, и душевно боялся, и негодовал, что его стараются примазать к убийству. Стало понятно, почему Данила твердил про совесть - мол, ты убил, дело твое, но нас, но меня зачем приплетать? По этой причине коллекционер отгородился. А Петька, змея и крыса, делает вид, что даже увидеть боится. И все они друг дружке передают: у меня был, выспрашивал, ангелом притворялся. Убийце же радость. Он при случае и Сенькевичу доведет: в тот вечер Децкий ездил по городу. Куда в такое время? Зачем? Без свидетелей? Почему сразу не сказали? Какие причины имели для сокрытия? И Ванда - дура болтливая, думал Децкий, в туалет сходишь - уже все знакомые знают, что сходил. На полчаса отлучился - звон. Кормишь, поишь, одеваешь дуру холеную - она же и накаркивает. Хоть возьми и язык ей отрежь. И следователь, черт шустрый, на пятки наступает. Что его к вдове понесло. Хоть бы совесть имел; не успели вынести человека, как здравствуйте - уголовный розыск. Следит он, что ли? Децкий рефлексивно заглянул в зеркальце - сзади шел мотоцикл, а за ним, насколько видна была улица, машин не следовало никаких. Нет, не следит, решил Децкий. Иначе не столкнулись бы у коллекционера; к тому же у Данилы он побывал, Веру навестил - все по другим маршрутам. Да и какой прок от слежки - с поличным не возьмешь, все адреса ему бюро поставляет. А если делать нечего, следит, так ему и хуже, кто следит, тот не обгонит.