Иероним Уборевич - КОМАНДАРМ УБОРЕВИЧ. Воспоминания друзей и соратников.

Выполнение этих указаний И. П. Уборевича стало давать хорошие плоды.

В конце апреля 1921 года полевой штаб Киевского военного округа был расформирован, а Иероним Петрович отправился на Тамбовщину на ликвидацию банд, возглавляемых эсером Антоновым.

В 1934-1935 годах я собирал материал для книги о червонном казачестве. Встречался с участниками боев, расспрашивал и записывал рассказы старых червонцев, ездил выспрашивать их в Харьков, Ленинград, Проскуров, Ростов... Потом редакция «Истории гражданской войны» предоставила мне стенографистку, так что часто моя работа сводилась только к умению задавать наводящие вопросы и поддерживать беседу.

В боевой истории червонных казаков был период, когда бригада червонного казачества действовала в составе 14-й армии, которой командовал И. П. Уборевич. Это было осенью 1919 года, в один из самых острых моментов гражданской войны, когда Деникин взял Воронеж и Орел и непосредственная угроза нависла над Москвой.

Тогда из наиболее боеспособных спаянных частей была создана ударная группа, которой предстояло сыграть одну из главных ролей в разгроме отборных дивизий генерал Кутепова, двигавшегося через Орел на Москву.

В состав группы вошли Латышская дивизия, бригада червонного казачества и Отдельная стрелковая бригада П. А. Павлова. Когда наши войска освободили Орел, обе стороны, истощенные боями, остановились....

С Виталием Марковичем Примаковым, организатором и бессменным командиром червонных казаков, я видался часто, расспрашивал его о подробностях - какой был у него тогда конь, как червонцы были одеты, где остановились и т. д. Я сам еще не знал, зачем нужны эти подробности, но задавал новые и новые вопросы.

Виталий Маркович не удивлялся, иногда переспрашивал и отвечал немногословно и удивительно точно, словно не вспоминал, а рассказывал то, что видит в окно.

- Надо вам повидать Иеронима Петровича, - сказал он, как только мы подошли к осени 1919 года. - Там было одно важное совещание в селе Шарыкино, где все решилось. Пусть он расскажет...

С И. П. Уборевичем я был знаком раньше, и, вероятно, было бы просто уговориться о встрече, если бы Иероним Петрович не жил в то время в Смоленске, где был штаб Белорусского военного округа. Мы откладывали эту встречу с одного его приезда в Москву до следующего, который оказывался таким же коротким и заполненным заседаниями, как и предыдущий.

- Знаете что, - сказал в конце концов Иероним Петрович, - приезжайте лучше ко мне в Смоленск. Так будет вернее. Скоро Мирочкины каникулы, вот и приезжайте вместе...

Отлично. Там он от меня не уйдет!.. Когда наступили эти каникулы, я с 12-летней Владимирой и женой Иеронима Петровича Ниной Владимировной поехал в Смоленск.

Иероним Петрович был удивительно гостеприимен - в военном городке под Смоленском мне были предложены все удобства и развлечения- теннис, бильярд, кегельбан, даже отдых за рулем зеленого «бьюика», но не была забыта и цель визита - в моей комнате лежали приготовленные двухверстные карты тех участков фронта, о которых пойдет речь.

И однако... Этот стройный элегантный человек, по-спортивному подтянутый, прославленный герой гражданской войны, прошедший с боями до самой крайней точки страны на западе и до самой дальней на Дальнем Востоке, - этот человек был скромен и почти застенчив, когда речь заходила о нем самом. Видимо, на протяжении минувших лет ему не приходилось заниматься воспоминаниями о прожитом, анализом пройденного пути, - не было к тому каких-либо поводов.

Вооружившись цветными карандашами, Иероним Петрович быстро чертил на карте расположение сил красных войск и деникинцев. Командарм двигал полками, бригадами, дивизиями. С двухверстки перешли на десятиверстку. Красные стрелы проникали все дальше, окружали города, ползли на юг, на запад... Вся операция была разобрана, как после маневров в кругу командиров.

Как вы принимали четырнадцатую армию? - спрашивал я. - Где это было? Какой у вас был конь или автомобиль? Вы носили тогда пенсне?

Иероним Петрович отвечал скупо, порой смущаясь и не разделяя моего интереса к разным пустякам.

Потом мы рассматривали старые фотографии, сохранившиеся у Нины Владимировны. Их было немного…

- Вот эти того времени... - говорит она. - Девятнадцатый, двадцатый год... Ну конечно, пенсне было. Вот худющий стоит у стола - тоже Иероним Петрович. Френч из солдатского сукна...А за спиной на стене какие-то карты... Разобрать невозможно. А вот Серго! Смотрите, какой молодой!