Иероним Уборевич - КОМАНДАРМ УБОРЕВИЧ. Воспоминания друзей и соратников.

В то время в тылах наших войск оперировали банды петлюровцев. Они то и дело нарушали связь, и я часто не мог доставить в штаб армии оперативную сводку.

- Подтянитесь, Александров, - указывал начальник штаба армии Терпиловский. - Уборевич не терпит перебоев в информации. Никакие причины срыва ее не могут служить оправданием. Вам уже объявлен выговор приказом по армии.

Я принимал все меры, чтобы налаживать связь и своевременно представлять сводки: наладил посты летучей почты, посылал в бригады дрезины, использовал предоставленный нам Уборевичем самолет, посылал группы конных связистов и повозки с пулеметами. Но петлюровцы нападали на нарочных, и перебои в связи не прекращались.

Однажды Солодухин объявил мне:

- Командарм снимает тебя с должности начальника штаба. Будешь начальником тыла дивизии.

Признаться, я обиделся на Уборевича, воспринял его решение как проявление самодурства. Расстроился, конечно. Но Солодухин убедил меня, что тыл тоже важное дело. К слову сказать, начальник тыла тогда была должность не хозяйственная, а боевая: в его задачи входила борьба с бандитизмом в тылу. Начальником тыла Юго-Западного фронта был сначала Р. П. Эйдеман, а потом Ф. Э. Дзержинский.

К середине июня Красная Армия стала успешно наступать по всему фронту. 1-я Конная армия, прорвав оборону 2-й и 3-й польских армий у 1китомира, продвинулась на 120 верст и продолжала теснить белополяков. Наша армия развивала наступление на 6-ю армию генерала Ромера, сковывая его силы и не позволяя ему оказать помощь 2-й польской армии.

Наша Сводная дивизия была переименована в 47-ю стрелковую. 17 июня она заняла Винницу, а 8-я кавалерийская дивизия Примакова повела наступление северо-восточнее Винницы. Этот успех помог 1-й Конной армии подойти к Новоград-Волынскому, а 60-й стрелковой дивизии - овладеть Жмеринкой.

Соседняя 12-я армия захватила Киев и вместе с 1-й Конной армией вела наступательные бои в районе Коростень - Овруч. Войска Западного фронта продвигались в варшавском направлении.

Польское командование, поучаемое французским генеральным штабом, стало принимать меры к тому, чтобы выправить свое положение и остановить наступление советских войск. Наше продвижение стало замедляться, начались тяжелые встречные бои. Я был восстановлен в должности начальника штаба 47-й дивизии, когда она вела бои в направлении городов Ново-Константинов и Хмельник.

Объезжая передовые части, Уборевич заехал к нам. Зайдя в штаб, он поздоровался за руку с женщинами - шифровальщицами и увидел меня:

- А, Александров! Ну как, расправился с бандами в тылу?

- Расправился, товарищ командующий.

- А не обиделся на меня за смещение?

- На войне обижаться нельзя, товарищ командующий.

- Вот это верно! Вы думаете, мне не попадает от начальства? Еще как! Солодухин где?

- На участке сто сорок первой бригады.

- Тогда доложите обстановку вы.

Я доложил, и командарм уехал в наши передовые части на подступы к Хмельнику.

Особую остроту бои приняли на рубеже Старая Синява - Ново-Константинов - Летичев - Комаровцы - Бар - Могилев-Подольский. Неоднократные попытки 47-й стрелковой и 8-й червонноказачьей дивизий прорвать фронт противника не удались.

Приехав на передовые позиции, Уборевич собрал командиров на совещание в Шпиченцах. У него были новые данные об обстановке: противник снял противостоявшую нам 18-ю пехотную дивизию и отправил на помощь 2-й польской армии под Старо-Константинов, заменив ее резервами своей 6-й армии, но этим самым ослабил другие участки фронта.

Командарм решил прорывать фронт на участке 60-й дивизии в районе Комаровцы, а Солодухину поручил провести в своей полосе ложное наступление. 8-я дивизия червонного казачества, скрытно переброшенная в полосу 60-й дивизии, с рассветом 3 июля благополучно вошла в прорыв и двинулась на Проскуров. Это был блестящий удар по белополякам. Червонцы разгромили в Проскурове штаб 6-й армии, уничтожили и взяли в плен до 5000 солдат и офицеров.

Уборевича снова перебрасывали на самый горячий участок борьбы, в Северную Таврию, где развил активные действия преемник Деникина Врангель.

Иероним Петрович забирал с собой и Солодухина.

В это время наша дивизия вела штурм Старо-Константинова.

- Ну, дружище, - говорил мне на прощание Солодухин, - давай обнимемся. Много верст прошли мы с тобой вместе... Увидимся ли? Взял бы и тебя с собой, да надо тебе принять дивизию, а там пришлют нового начдива. Желаю успеха, будь жив!