Евгений Примаков - Очерки истории российской внешней разведки. Том 1

И.М. Висковатый всячески стремился закрепить достигнутые результаты в развитии русско-британских отношений, направив в Лондон первого русского посла Осипа Непею.

И.М. Висковатый был сторонником выхода России на Запад и поэтому все свое дипломатическое усердие употреблял на то, чтобы выйти к просторам Балтики. А это означало конфликт с Польшей, Швецией, Ливонией, Данией, которые считали этот регион своей традиционной сферой влияния. Понимая это, Иван Михайлович тщательно изучал с помощью специально посланных людей военно-политическую обстановку в Прибалтике, пытался ослабить союз противостоящих России государств, сам лично отправился для ведения межгосударственных переговоров в Данию в августе 1562 года. Висковатый привез в Москву союзный договор с Данией и 20-летнее перемирие со Швецией, что в значительной мере ободрило Грозного в его Ливонской военной кампании, проходившей с переменным успехом.

Нелегко было Висковатому выполнить возложенную на него миссию в Датском королевстве. Король и слышать не хотел о договоре с Московией. Иван Михайлович понял, что обычными дипломатическими средствами успеха не добьешься. И тогда он прибегнул к другим методам — к тому, что сейчас на профессиональном языке разведчиков называется приобретением «агентуры влияния». Потребовались деньги и недюжинная сила убеждения, чтобы тайно привлечь на свою сторону датских вельмож, оказавших в нужный момент выгодное для Ивана Михайловича влияние на короля. В «датском дипломатическом походе» И.М.Висковатый поставил на карту личный престиж и особое положение царского любимца. И добился своего методами, которые лишь несколько веков спустя получат наименование «разведывательных».

В 1566 году в Москву к царю Ивану IV прибыло великое польское посольство. для ведения переговоров об условиях прекращения Ливонской войны. К этому времени военные успехи русской армии в Прибалтике заметно снизились, и поляки воспрянули духом. Они потребовали у России возвращения Смоленска и Полоцка, не желая при этом уступать русским морской порт Ригу. Переговоры застыли на мертвой точке. За дело взялся И.М. Висковатый. Он видел опасность для России в продолжении кровопролитного конфликта и предложил полякам компромисс: он соглашался на перемирие при условии вывода из Прибалтики польских войск и не настаивал на том, чтобы Польша уступила России спорные ливонские города…

Так уж повелось в русской истории, что у мудрых и коварных царей не было недостатка в толковых и знающих дело помощниках. Грозный умышленно то приближал, то удалял от себя способных, самостоятельно мыслящих царедворцев, сталкивал их лбами, чтобы затем по-царски «мудро рассудить». Изнанкой такого политического лукавства была неизбежная вражда претендентов на царские милости. Таким политическим соперником и врагом Висковатого царь сделал окольничего А.Ф.Адашева, который внушал царю мысль о прекращении практически выигранной войны с Ливонией и переносе военных операций против Крымского ханства и Турции. Бесспорно, логика в этих военно-политических изменениях была. Русскому государству приходилось воевать на два фронта, а постоянные столкновения на востоке и особенно юге, с Крымским ханством и Оттоманской империей, сильно досаждали царю Ивану Грозному. Русское общество было расколото: придворная знать поддерживала линию Висковатого, рассчитывая на получение поместий на западе и расширение торговли с Англией, Германией, Голландией и другими странами. Группе А.Ф.Адашева оказывало содействие служилое дворянство, особенно воеводы, которые вдоволь натерпелись от постоянных набегов со стороны турок и татар.

Спор Висковатого с Адашевым мог разрешить только царь. Но намеревался ли он это сделать? Сомнительно. И тут вмешался «его величество случай». Ивана Михайловича, слывшего знатоком церковно-учительской премудрости, вовлекли в чисто теологический, церковный спор, связанный с делом о так называемой «ереси Башкина». Суть конфликта состояла в том, что один из видных религиозных мыслителей того времени Матвей Башкин, вопреки канонам православной церкви, стал отрицать божественное происхождение Христа, необходимость церковной иерархии, а святые книги, за исключением Нового Завета, объявил «баснословием». И.М.Висковатый в присутствии царя и бояр выступил против религиозных взглядов Матвея Башкина, но, доказав судьям свою правоту, он явно не сумел убедить в этом Ивана Грозного, который своим иезуитским умом заподозрил лукавство со стороны Ивана Михайловича. Вот уж, поистине: не бойся суда, а бойся судьи, тем более, если судья — сам царь. По воле Грозного Ивана Михайловича на три года отлучили от церкви. В первый год он должен был стоять около храма и просить входящих помолиться за него; во второй — входить в церковь только для слушания божественного писания; в третий — находиться в церкви, но без права общения. Дальше — больше. Висковатого постепенно отстраняют от ведения текущей повседневной работы в Посольском приказе, затем и формально лишают должности. А когда Иван Грозный вернулся в Москву после «наведения порядка» в мятежном Новгороде, положение бывшего первою руководителя Посольского приказа стало критическим. Его причислили к группе так называемых «московских заговорщиков» и инкриминировали «заговор» с целью сдать Новгород и Псков полякам; обвинили в тайных изменнических сношениях с турецким султаном и крымским ханом, которым Висковатый якобы «предлагал» Казань и Астрахань.