Георг Кооп - На линейном крейсере Гебен

Медленно “Гебен” и “Бреслау” идут по течению. Внешние береговые укрепления уже позади нас. Мы минуем многочисленные, порой устаревшие батареи и земляные укрепления, которые, полускрытые, жмутся по склонам. Пролив все сужается. Медленно опускаются сумерки, в то время как мы проходим в самом узком месте у Чанаккале – старом укрепленном замке Дарданелл. Своенравно возвышаются на самой высокой вершине ветхие бурые каменные стены. Оттуда, с высоты с европейской стороны на пролив глядит Килид-Бахр.

Идём далее. Берега сужаются, отступают и снова расширяются. Медленно мы заходим внутрь и ложимся в дрейф. Мы должны принять в расчет то, что вражеская эскадра попытается нас преследовать и проникнуть в Дарданеллы. Здесь, под защитой выступающего мыса, “Гебен” может любого незваного гостя сразу же взять под эффективный огонь.

Семь вечера. С грохотом якоря устремляются в глубину. Спустя длительное время снова ужинаем. Одна вахта уходит на отдых, другая встает у орудий – над Дарданеллами опускается темная ночь. Около десяти часов вечера перед входом в пролив появляются первые английские военные корабли. Итак, мы прибыли с большим преимуществом во времени – преследование стало напрасным. Но что, если английской эскадре также разрешат заход? Или она решится на то, на что, в крайнем случае, рассчитывали “Гебен” и “Бреслау”, – на насильственное проникновение?

В горячечном напряжении проходит время.

Когда английский адмирал добивается входа, ему отвечают, что это не разрешено – и он удовлетворяется этим. Если бы англичане попытались прорваться силой, то им это, несомненно, удалось. Береговые укрепления все же не смогли бы оказать достаточного сопротивления английской эскадре.

“Гебен” и “Бреслау” в Дарданеллах! Весь мир насторожился и восхищался обоими кораблями, которые сумели уклониться от подавляющего вражеского превосходства и уйти от неизбежной гибели.

Особая и редкая миссия – нам еще неизвестная – загадочная судьба, предназначенная двум кораблям, начинает осуществляться. Мы еще не знаем, что нам предстоит в огромной, таинственной связи битвы народов, от нас всё ещё скрыто то, что мы по фатальной необходимости должны придать новое направление мировому пожару. Но мы еще не предполагаем, что этот поход двух кораблей внесет сумятицу в мировую политики.

В этот момент мы прежде всего с возвратившимся изумлением представляем наше смелое предприятие, снова видим “Гебен” и “Бреслау” в Средиземном море, отрезанных от Родины, без опорных баз и помощи, окруженных могущественным врагом, осуществивших прорыв из Мессины, введших противника в заблуждение, ускользнувших и зашедших в Дарданеллы. Перед нами снова проходит тот поход, который английская историография назвала впоследствии одним из значительнейших событий в войне на море, с чьей чудовищной трагичностью были одинаково согласны и союзники и враги.

В глубоком почтении склоняем головы перед теми четырьмя товарищами, которые в котельных отделениях стали жертвами исполнения своего воинского долга и отдали свои жизни за успех этого похода. {1} 1 1) Дерзкий прорыв из Мессинского пролива в Дарданеллы, безусловно, явился результатом волевых и энергичных действий контр-адмирала Вильгельма Сушона, известной долей везения, а также инерционностью всей системы английского военно-морского командования в переходный период от мира к войне. Это и породило потом массу вопросов: "С умыслом или по недомыслию англичане упустили “Гебен” и “Бреслау”?" Представляется, что и для англичан эти немецкие корабли были не меньшим злом, чем для русских. Рассматривая прорыв немецких крейсеров в Дарданеллы, Уинстон Черчилль, в ту пору Первый Лорд Адмиралтейства, писал: “Ужасные “если” подавляют. Если бы родившаяся у меня 27 июля первоначально мысль послать “Нью Зилэнд” в Средиземное море осуществилась, если бы мы могли открыть огонь по “Гебену” днем 4 августа, если бы мы меньше заботились о нейтралитете Италии, если бы адмирал Милн отправил “Индомитебл” за углем не в Бизерту, а на Мальту, если бы Адмиралтейство, узнав, где находится “Гебен”, послало бы в ночь на 6 августа точные и определенные приказания адмиралу Милну, если бы адмирал Трубридж в короткие часы утра 7 августа не изменил своего решения и если бы, наконец, “Дублин” своими миноносцами обнаружил бы противника в ночь с 6 на 7 августа,- история “Гебена” на этом бы и кончилась".