Георг Кооп - На линейном крейсере Гебен

Выйти на связь с Турцией при помощи радиостанции – вообще исключено. На большом расстоянии нужны длинные радиоволны, которых было бы достаточно, чтобы в широком радиусе привлечь к нам внимание вражеских сил. Подобная неосторожность могла бы стать для нас роковой.

Вместо этого радиостанция “Гебена” прослушает связь “Генерала” с Константинополем. Так мы узнаем, что хотим, не выдавая себя.

Самоотверженно, молча, не покладая рук, стоят кочегары перед топками котлов

Осторожно идя на малом ходу Эгейским морем, на некотором отдалении впереди от парохода, “Гебен” и “Бреслау” ищут укрытия. Напряженно несут вахту впередсмотрящие – их бинокли неутомимо осматривают горизонт. Ничего не видно: ни врага, ни облака дыма. Теперь впереди в спокойном блестящем море выныривает уединенный, скрытый остров. Это Денуза! Он небольшой, но с высокими горами и глубокой тихой бухтой, прекрасно защищенной отвесно поднимающимися крутыми скалами.

Так проходит тайный переход. “Гебен” медленно ложится в дрейф и осторожно заходит в бухту. Длинный массивный корпус корабля постепенно входит в проход и, разворачиваясь, встает бортом к выходу, чтобы быть во всеоружии в случае неожиданного нападения. С другой стороны пришвартовывается пароход с углем, сзади стоит изящный “Бреслау” .

Все готово для погрузки угля. Редкое оживление начинается теперь в тиши маленького острова. Спущены флаги. Словно случайно, буквы названия корабля на корме закрыты несколькими тряпками и грязными мешками для угля, перекинутыми через борт. Мы ощущаем себя авантюрными пиратами, которые в тихом убежище делят свою добычу. Только немногие рыбаки живут в этом уединении. Не видно ни радиостанции, ни маяка. Мы более или менее защищены от какого бы то ни было нежелательного предателя.

Для большей уверенности наша единственная оставшаяся шлюпка доставляет группу переодетых матросов на сушу. Это “туристы”, которые, невзирая на жару, с энтузиазмом взбираются на скалы и достигают вскоре самой высокой вершины, где они с любопытством осматривают местность, а на самом деле внимательно высматривают врага. Часть “туристов” из сигнальной команды, и таким образом мы на “Гебене” поддерживаем связь с “туристической группой” на вершине горы.

Все четыре часа одни “туристы” сменялись другими товарищами. Экипаж шлюпки, доставивший разведчиков на сушу, носит английские ленты, которые по матросскому обычаю некоторые матросы обменяли у экипажа английского военного корабля. Теперь они пригодились. Пока таким образом вся местность зорко держится под наблюдением, персонал в радиорубке “Гебена” следит за работой английских радиостанций. С этими мерами предосторожности мы снова приступаем к погрузке угля.

Но на этот раз мы не работаем в таком адском темпе, как в Мессине, где мы работали, словно дикари. Команде необходим теперь покой и отдых. Трудности последнего дня слишком велики. Совершенно изнуренные мы вышли из Мессины, 18-часовая погрузка угля тяжело сказалась на теле, работа в бункерах и котельных отделениях, когда удалось оторваться от преследователя, тоже не прошла для нас бесследно. Впервые после напряженного дня у нас снова есть покой. Пусть нас ищут англичане, мы находимся здесь в надежном укрытии и предприняли все меры предосторожности. Покой и мирная тишина бухты словно мало-помалу передались и нам. Медленно расслабляются напряженные нервы.

Правда, необходимо непременно пополнить запас угля. Кто знает, когда и где мы еще к этому вернемся. Но мы не надрываемся и спокойно проводим угольную погрузку. Кто знает, что нам еще предстоит на следующий день! В таком случае нужно копить новые силы.Неудобно лишь то, что пароход снова совсем не приспособлен для передачи угля. Мы испытываем те же сложности, что и в Мессине. Но, в конце концов, мы должны быть рады тому, что вообще получаем уголь.

Скоро стемнеет. Мы должны работать всю ночь. Кроме того, нельзя включать прожектора; в темноте свет может привлечь внимание и выдать нас. Только пару свечей можно зажечь на палубе, чье мерцание совсем не разгоняет темноту. Конечно, это очень мешает работе. Что же происходит в спасительной темноте в глубокой бухте маленького жалкого острова – об этом окружающий мир не узнает. Наступает теплый светлый день, который сменил прекрасную, ясную ночь.