Борис Стадничук - Сократ - учитель, философ, воин

Книга Ксенофонта опередила время. Греция еще не была готова заменить Персию в роли всемирной империи. Ей не хватало внутреннего единства. Победа спартанцев в Пелопоннесской войне не сделала Грецию ни единым государством, ни даже более-менее прочной конфедерацией. И побежденные враги, и вчерашние союзники только и ждали, когда спартанцы ошибутся или утратят бдительность. Подходящий момент представился, когда б о льшая часть спартанских сил находилась за морем. Агесилай не повел объединенную греческую армию на Персию. Ему пришлось вернуться на родину, чтобы сражаться там против таких же, как он, греков. Ксенофонт последовал за ним. Воплощение мечты о новом царстве на востоке откладывалось до окончательного объединения Эллады, которого Ксенофонт так и не дождался, хотя прожил очень долгую жизнь. Он видел, как великие военные таланты Агесилая были растрачены в междоусобных сражениях. Только в глубокой старости спартанский царь отправился наконец воевать с персами – в Египет, восставший против власти шаханшахов. Другой старик, Ксенофонт, уже не чувствовал в себе сил, достаточных для новых походов. В Афинах он был проклят как предатель, его имущество конфисковали, а самого приговорили к смерти. Но в Спарте он считался кем-то вроде почетного гражданина. Он жил в имениях, купленных на добытые в походах деньги, и писал свои знаменитые книги. «Анабасис» – о том, что могут совершить греки, если договорятся действовать сообща. «Греческую историю» («Элленика») – о том, почему им никак не удается договориться. «Воспитание Кира» – первый известный в истории педагогический роман. Он, кстати, повествует не о Кире Младшем, которого Ксенофонт лично знал, а о его далеком предке – Кире Старшем, великом Кире, основателе Персидской империи, о том, как формируется характер идеального государя. Говорят, прочтя эту книгу, Платон только посмеялся и заметил, что исторический Кир был совсем не таким. Верно, но ведь и Сократ, изображенный Платоном, был похож на реального Учителя не больше, чем гадкий утенок на лебедя.

На закате жизни в памяти Ксенофонта все чаще воскресали годы юности и тот день, когда он бежал купить муку и оливки, а вместо того отправился вместе с Сократом на поиски мудрости. Ксенофонт пережил всех, кого любил. В том числе Агесилая: получив известие из Египта о его смерти, он и о спартанском царе написал похвальное слово. Все, кого любил Ксенофонт, остались жить в его произведениях – и Сократ, и Хирисоф, и Клеарх, и Кир Младший. Вот только о сыне Грилле он не написал ничего. Видимо, полагал, что излияния личных чувств недостойны воина и мудреца. Его старший сын воспитывался в Спарте и потом сражался против ее врагов, в том числе Афин. В знаменитой битве при Мантинее, где греки, на радость персам, опять сражались друг против друга, Грилл, как гласит легенда, убил вражеского полководца и погиб сам. Говорят, что, получив это известие, Ксенофонт вместо траурного надел праздничный венок: ведь его сын жил и погиб как подобает великому воину.

Александр Македонский в детстве зачитывался Ксенофонтом. И его решение отправиться вглубь огромной империи Ахеменидов, дойти до крайних пределов Вселенной, окончательно разрушить тесные горизонты провинциального греческого политиканства и создать всемирное царство было вдохновлено «Анабасисом». Современным людям империалистические идеи, которыми дышит книга Ксенофонта, кажутся по меньшей мере спорными. Но объединение Греции и ее внешняя экспансия были – плохо это или хорошо – исторической неизбежностью. Первым ее осознал именно Ксенофонт. И с огромной художественной силой ее пропагандировал. То есть на свой, милитаристский лад говорил правду. Разве не этому учил его Сократ? Судить людей других эпох, исходя из сегодняшних представлений о международном праве и мирном сосуществовании, не стоит. Для этого следует добавить к учению Сократа то, чего в нем нет: внешнего по отношению к Человеку, объективного (а не личного, субъективного, как сократовский Даймонион) Бога. Но за эту задачу взялось только христианство – через четыре столетия после смерти героев этой книги.

А современники читали книги Ксенофонта именно как руководство к действию. Им было очевидно и то, что его произведения, да и вся его жизнь – результат уроков Учителя. И что «Анабасис» – это рассказ о «дороге в будущее» для всей Греции. Вскоре после смерти Ксенофонта-афинянина неизвестный поэт сложил о нем эпитафию: